взирая на меня. — Маленькие мальчики порой чрезмерно аффектированны, вы не находите? Вечно что-нибудь сочинят. И они лгут. Это научный факт. Я читала в книжке.
— Я не лгу, — возмутился Юстас. — И я не маленький. Мне восемь.
— Это значит, ты не очень большой, — заметила я, повернувшись к нему, и он с неудовольствием насупился. Я тут же пожалела о своих словах. Добрее было с ним согласиться.
— Если вы не будете доедать, — сказала Изабелла, кивнув на мою тарелку, — не отдать ли это собакам? Они живут с Хеклингом у конюшен и оценят то, чего не оценили вы. Грех разбрасываться едой.
— Да, пожалуй, — согласилась я. — Я высоко ценю твой труд, но, боюсь, у меня нынче нет аппетита.
— С гувернантками вечно так, — отвечала она, забрав тарелку, и направилась к задней двери. — Это попросту поразительно. Не понимаю, как вы все умудряетесь остаться в живых.
— Изабелла! — взвизгнул Юстас, и я уставилась на него, не понимая, отчего ее слова так его ужаснули; затем я снова взглянула на его сестру — она тоже как будто слегка смешалась.
— Я просто хотела сказать… — начала она, в кои веки отчасти лишившись самообладания. — Несомненно, я не… — Она встряхнула головой, словно желая вовсе позабыть этот разговор, и улыбнулась мне. — Я отдам это собакам, — повторила она. — Они обрадуются и сочтут меня своим лучшим другом.
С этими словами она удалилась во двор, вновь оставив меня наедине с Юстасом. Тот пребывал скандализирован ее словами, что я сочла несколько чрезмерным. Это же просто такое выражение. Изабелла не имела в виду ничего особенного. Я включила воду в раковине и вымыла руки ледяной водой.
— Скажи мне, будь добр, где находится контора мистера Рейзена, — попросила я. — Стряпчего — твоя сестра вчера о нем говорила.
— По-моему, где-то в деревне, — сказал Юстас. — Я сам не бывал, но контора у него там.
— Далеко? До деревни?
— Ой, нет. К тому же прямой дорогой, никак не заблудишься. Вы хотите с ним повидаться?
Я кивнула:
— Мне кажется, это важно. В особенности поскольку я так и не познакомилась с вашими родителями. Пожалуй, я отправлюсь в деревню. Долго идти?
— На парадном дворе стоит костотряс. Возьмите, если хотите. Доберетесь за четверть часа.
Велосипед! Какая прекрасная мысль. Миссис Фарнсуорт прибывала на костотрясе к школьным дверям ежеутренне, слепая к косым взглядам лондонцев, полагавших, будто даме не должно седлать подобное устройство; я же была от него без ума, а потому миссис Фарнсуорт несколько раз дозволила мне прокатиться, и вскоре я приобрела навык. Сейчас прогулка на костотрясе виделась мне приключением, а свежий утренний воздух пойдет мне на пользу. Быть может, рассеет глупости в голове.
— А ты чем сегодня займешься? — спросила я. — Пока меня не будет?
— У меня дела, — отвечал Юстас, опять до крайности загадочно, а затем вскочил и убежал. Я рассмеялась. Своеобразный мальчик, однако мне он уже очень нравился.
Глава восьмая
Я вышла через парадную дверь и, как и обещал Юстас, увидела костотряс, прислоненный к колонне, — его тяжелая деревянная рама с сиденьем соединяла два крепких колеса. Я вывела костотряс на дорожку, оседлала и покатила вперед, шурша гравием. Я провела в Годлин-холле немногим более двенадцати часов и, однако же, теперь оставляла этот дом со странным облегчением.
Юстас не ошибся ни в дорожных указаниях, ни во временных расчетах. Поездка в деревню оказалась приятна, и душа моя воспарила, когда я запетляла по тропинкам меж недавно убранных и уже зазеленевших полей; свежий ветер дул в лицо, и я наслаждалась блаженной этой жизнью. Зачем, недоумевала я, люди селятся в Лондоне, в грязном, мглистом, задымленном Лондоне, с его головорезами и уличными женщинами, с его преступностью на каждом углу? Вонючая извилистая река марает наши тела, пустой дворец оплакивает отсутствующую королеву, да еще гибельный климат, и бастующие фабричные, и слякоть на панелях. Приехав в Норфолк, я словно перенеслась в иной мир. Здесь царила идиллия. И сельский пейзаж отнюдь не вселял унылых дум, что накануне
