Егор, как это ни странно, приободрился.

– У нас есть камера Марты Петровой с записью Фенечки, – сообщил он.

– Так, запись стираем. Дальше.

– Ну, еще машина в лесу со спящими похитителями, – напомнила я.

– Там все в порядке, – доложила Фенечка.

– Уверена? – переспросила Феенелия.

– Ты же сама меня учила, наведенные воспоминания и все такое, – сказала Фенечка.

– Ну, что же, поверю, – кивнула бабушка. – А как быть с вашим кавалером? – И она посмотрела на Егора.

Мы с Фенечкой тоже повернулись к нему.

– А что? – испугался Егор.

– Сомневаюсь я в тебе, – ехидно сказала я. – Снова начнешь звонить на телевидение, а? Надо бы тебе тоже сделать эти, как их, наведенные воспоминания. Проснешься утречком, позеваешь и ничего не вспомнишь, ни как ночью в лес ездил, ни фей, ни Трюфеля, ни себя, летающего...

Егор насупился.

– Пожалуйста, – сказал он, – если не доверяете, то, конечно, давайте, колдуйте. – И он закрыл глаза.

Фенечка неожиданно вступилась за него:

– Между прочим, он первый меня спасать бросился, один на двух взрослых, да еще на этого монстра с колесами! На джип, вот! И в лес ночью поехал, не испугался.

– Так сам же и виноват, – парировала я.

– Да ни в чем он не виноват, – отмахнулась Фенечка. – Марта эта за нами из города приехала, следила весь день, а мы не особенно прятались.

– Я же хотел предупредить, – напомнил Егор.

– Вот-вот, – поддержала Фенечка, – записка-то была!

– Ничего не понимаю, – удивилась я. – Ты хочешь, чтоб Егор все про тебя знал? А если он проболтается?

– Не проболтаюсь, – процедил Егор, – что я – ребенок?

– Зная я вас – мальчишек!

– Тише-тише, не ссорьтесь, – остановила нас Феенелия. – Я так считаю: Егор доказал свое право на знакомство с нами.

Горыныч даже покраснел от удовольствия и смущенно поблагодарил фату Феенелию.

– Поздравляю! – Фенечка ткнула его волшебной палочкой, и на футболке появилась надпись «поздравляю», причем розовыми блестящими буквами. Правда, она скоро исчезла. Егор выдохнул облегченно.

– Ладно, мир, – я пожала ему руку.

– Вот и отлично! – сказала Феенелия. – А теперь – домой! Девочки, вы тут пока переодевайтесь, а я провожу Егора и посмотрю, что там в лесу.

– Да я и сам дойду, – начал было Горыныч.

– В таком виде? – хихикнула Фенечка.

– Ах, да! – он посмотрел на нас: – Еще увидимся?

– Увидимся, – успокоила его Фенечка.

– Давай встретимся у забора, – напутствовала я.

Феенелия взяла его за руку, и они улетели.

– Ну, вот и все, – сказала Фенечка, – впечатлений – во!

– Фенечка, ну что за манеры у тебя!

– Ты что, моя бабушка?

– Нет, но...

– Ладно, давай мою одежду, где ты ее спрятала.

Я взяла с полки шкатулку, достала Фенечкины штанишки, кофточку, туфли – в общем, всю ее одежку. Фея переоделась, с сожалением коснулась палочкой сарафана и кроссовок.

– А купальник я возьму себе. Можно?

– Бери, пожалуйста, – обрадовалась я. – Только бабушка...

– Да я спрячу, – подмигнула мне фея.

– А...

– Аля!

– Что?

– Ты молодец! – сказала Фенечка. – Я и не думала, что ты такая храбрая.

– Да что ты! – засмущалась я. – Если бы не Егор, разве я одна решилась бы в лес поехать!

– Выходит, Егор – вовсе не такой уж плохой, а? – усмехнулась Фенечка.

– Выходит – так.

– И голову ему рубить незачем?

– Да ладно тебе!

Фата Феенелия влетела через окно в комнату и опустилась рядом с Фенечкой.

– Ну, вот. Кажется, все благополучно завершилось, – сказала она. – О, Фенечка, я смотрю, ты совсем готова. Что ж, попрощайтесь, девочки. Пора по домам.

Фенечка подлетела к моему уху и таинственно прошептала:

– Не забывай наш секрет!

– Еще бы! – кивнула я. – А когда мы снова увидимся?

– Я думаю, скоро! – звонко крикнула Фенечка.

Фата Феенелия покачала головой.

– Ты не очень-то увлекайся, – посоветовала она внучке.

– Ну, бабушка!

– Я думаю, что теперь очередь Али погостить у нас, – улыбнулась волшебница.

– Правда! – обрадовалась я. – С удовольствием! Только позовите!

– Тогда жди приглашения, – пообещала Феенелия. – А теперь нам пора.

Она обернулась к Фенечке, та послушно подлетела к бабушке, и феи растаяли в воздухе, махая мне руками и улыбаясь. Я тоже махала и тоже улыбалась, даже когда они совсем пропали и в комнате, кроме меня, никого не осталось.

– До свидания, до свидания, – шептала я.

– Аля, ну ты и спишь! Уже двенадцатый час, – сообщила бабушка. – Набегалась вчера?

– Да, – вздохнула я в ответ, – набегалась.

– А тебя там Егор еще час назад спрашивал. И сейчас забегал. Я ему говорю: спит еще. Он удивился: как, мол, еще спит? Попросил, чтоб ты, как встанешь, подошла к забору. Он тебя там ждет.

– Да-да, – во весь рот зевала я, – к забору, сейчас...

Я свесилась с кровати и потянула к себе шорты и футболку.

– Да ты погоди! – всполошилась бабушка. – Умойся, причешись, позавтракай! Подождет тебя твой кавалер, никуда он от забора не денется.

– Ладно, ба...

– Ой, а у меня, представляешь, такая неприятность, – посетовала она. – Я блюдце разбила от сервиза. Говорят, посуда бьется к счастью, но так жалко!

– Пусть бьется, – сказала я. – Потому что у меня есть для тебя подарок. Только ты закрой глаза и не подглядывай.

Бабушка послушно закрыла глаза. Где там моя сумка? А, вот она, под кроватью. Я осторожно, чтоб не звякнуть остальными, достала одно из блюдец и протянула бабушке.

– Раз, два, три! Сюрприз!

Бабушка открыла глаза:

– Ох! Откуда это у тебя?

– Представь себе, я волшебница!

– Ох, перестань шутить, Александра, – рассердилась бабушка.

– Ба, ну все очень просто, у моей подружки тоже был такой сервиз, он весь разбился, осталось одно блюдце, вот она мне его и отдала, чтоб у тебя был запас, понятно?

– То есть как отдала? – всполошилась бабушка. – А родителей она спросила?

– Конечно, спросила, – ответила я.

– Ну, спасибо! – бабушка расслабилась. – Передай от меня благодарность.

– Хорошо.

– А родители твои с утра в город укатили, – сообщила бабушка, – не стали тебя будить. Дела там у них какие-то. Так что наслаждайся свободой. Но, – она подняла палец, – не злоупотребляй!

Я засмеялась, натянула шорты, футболку и побежала умываться.

Наскоро выпив чаю под бдительным оком бабушки, потому что без завтрака она бы меня все равно не выпустила, я прокралась к забору и, отодвинув доску,