– Да ну, вон из-за нее болят мои уши, так что если сможешь ее заткнуть, то проблема исчезнет сама собой, – раздраженно произнес я.

Белла вздохнула и, отвернувшись, стала смотреть в окно. Краешком глаза посмотрев на нее, я почувствовал, как мной овладевает чувство вины. Иногда я был сраным мудаком.

Громко вздохнув, я неохотно повернул регулятор громкости на уменьшение. Белла посмотрела на меня и тихо улыбнулась в знак признательности. Закатив глаза, я покачал головой, поражаясь нелепости ситуации – надо же мне быть такой киской – это просто смешно.

Некоторое время мы ехали в относительной тишине, и я почувствовал себя немного расслабленно, напряжение и гнев, сто сковывали меня, понемногу отступали. Мне совершенно не хотелось пребывать в плохом настроении и превратить сегодняшний день в катастрофу, тогда как он должен был стать особенным. А я и так уже, б…ь, вышел из себя.

Когда я уже почти успокоился и убеждал себя, что, в конце концов, день совсем не обречен на провал, с заднего сидения снова послышался визгливый голос.

– Ну что, мы уже приехали?

Я хлопнул руками по рулю и, не выдержав, взорвался: – Проклятье, Элис! Если ты не заткнешься, я остановлю эту гребаную машину и выкину тебя из нее к черту!

Элис рассмеялась, тем самым еще больше раздражая мои и без того расшатанные нервы, так что мне пришлось покрепче ухватиться руками за руль и попытаться утихомирить себя.

– Ты такой нервный, Эдвард. Я лишь хотела узнать, на месте мы или еще нет, – весело сказала она.

Я застонал.

– Оставь меня в покое! Разве, б…ь, похоже на то, что мы уже приехали? – спросил я с раздражением в голосе.

Внезапно кто-то схватил меня за руку и, подпрыгнув от неожиданности, я повернул голову, с твердыми намерениями прихлопнуть того, кто посмел прикоснуться ко мне в такой момент. Но, встретившись с взглядом Беллы и ее сладкой улыбкой, почувствовал, что гнев покидает меня. Она нежно потерла мою руку, скользнув под рукав рубашки. Ее прикосновение послало по моей коже волну искр, а ее тепло заставило меня расслабиться. Я вздохнул и нежно улыбнулся ей – она была такой красивой и была так добра ко мне. Белла определенно стоила всего этого раздражающего дерьма, с которым мне пришлось столкнуться.

– Элис, я реально не понимаю, зачем ты провоцируешь его, – высказался Джаспер, сидевший вместе с ней на заднем сидении. – Ты же знаешь, как легко его выбесить.

Элис пожала плечами. – Это смешно, – заявила она.

Я закатил глаза и уставился в лобовое стекло, стараясь успокоиться. Как героям фильмов удается это дерьмо? Они представляют себе долбаный рай? Практикуют глубокие дыхательные упражнения? Или повторяют про себя фразу «успокойся-на-фиг»?

Сделав пару глубоких вздохов – вдыхая через нос, выдыхая через рот, – я неожиданно ощутил, что напряжение понемногу отпускает меня, и начал думать о всяком доставляющем радость дерьме, вроде Тоблерона, вишневой колы, моего Вольво и фортепиано, травки, водки Грей Гус, но больше всего об Изабелле. Моей девочке. La mia bella ragazza.

Переведя взгляд на пассажирское сидение, я улыбнулся. Она смотрела в окно с довольным выражением на лице и страстью в глазах, а на ее губах поигрывала еле уловимая улыбка. Я протянул руку и, дотронувшись до ее бедра, нежно сжал его. Она взглянула на меня, взяла мою руку и переплела наши пальцы. Она была потрясающей, ее ручки – мягкими, а пальчики идеально ложились в мои. Она была создана для меня – я просто, б…ь, знал это.

Почти на минуту я забыл, что для того чтобы думать о счастливых моментах, мне приходилось напрягаться – когда я посмотрел на Беллу, они, казалось, невольно заполнили мои мысли. Но, конечно же, долго это дерьмо не могло продолжаться – я не был в числе таких счастливчиков. Как только я окончательно успокоился и расслабился, а мое дыхание выровнялось, она, б…ь, начала все это дерьмо