Себастьян закрыл Дверь у нее перед носом.

— Сюда, — сказал он, открыв дверь во вторую комнату. Внутри оказалась спальня.

Посреди комнаты стояла массивная кровать. Одну из темно-зеленых стен занимало окно — от пола до потолка — с видом на реку Гудзон, другую — картины. Некоторые из них Реджина узнала, потому что видела репродукции в учебниках. (Правда, здесь, у Себастьяна, вряд ли висят копии.) Первой бросилась в глаза картина Марка Шагала: женщина на синем коне, позади нее — мужчина, обнимает ее за талию; его лица не видно за вскинутыми руками наездницы, лиф платья которой приспущен и открывает обнаженные груди.

Странно, ни одной фотографии.

Себастьян нажал кнопку на стене, и окно скрылось за тяжелой темной ширмой. Реджина вздрогнула.

— Что за парень был с тобой в клубе? — спросил, обернувшись, Себастьян.

— Он не со мной. Я вообще с соседкой пришла, а эти парни стали к нам клеиться...

Себастьян жестом руки прервал Реджину, словно ему тяжело было выслушивать ее оправдания.

— Это платье ты должна надевать для меня и только для меня. Поэтому я его забираю. Прошу, разденься.

Реджина уже знала, что Себастьян не шутит. Она не ослышалась, и выбора у нее нет. Дрожащими руками она расстегнула «молнию» на спине.

Себастьян следил за ней очень внимательно и напряженно. По его взгляду сразу становилось ясно: раздеться он попросил Реджину не просто так. Ее обнажение для него — это целый ритуал.

Смущенная Реджина позволила платью сползти на пол. Оставшись перед Себастьяном в белье «Gap», она вспомнила, как он трогал ее прошлой ночью. Между ног у нее зазудело.

— Ты прекрасна, Реджина, — произнес Себастьян, поедая ее взглядом. — И еще ты знаешь, что при мне нельзя носить такое белье. Раздевайся.

Сердце колотилось, ладони вспотели. С замочком бюстгальтера, который она автоматически застегивала и расстегивала миллион раз, Реджина провозилась невероятно долго. Ей уже стало казаться, что от лифчика она уже не избавится, но тут он наконец расстегнулся, и Реджина уронила его на пол.

Взгляд Себастьяна будто обжигал. Представив, что в комнате никого больше нет, Реджина спустила трусики до щиколоток и смахнула с ноги.

— При виде тебя у меня встает, — признался Себастьян.

Реджина покраснела так сильно, что защипало щеки. Сердце колотилось с невероятной быстротой. Не хватало еще от стеснения инфаркт заработать.

— Ляг на кровать, — приказал Себастьян. Реджина взглянула на кровать и постаралась прикинуть: как на нее взобраться, не сверкая при этом оголенными ягодицами.

Себастьян заметил ее нерешительность. Он словно прочел мысли Реджины и встал у нее точно за спиной.

— Давай, — поторопил он.

Отступать было некуда, и Реджина подчинилась.

— На живот, — уточнил Себастьян. Реджина послушно уткнулась лицом в сгиб локтя. Подставив Себастьяну зад, она некоторое время вслушивалась в тишину. Наконец, не вытерпев, она обернулась.

— Не шевелись, — низким голосом велел Себастьян, и Реджина снова уткнулась лбом в предплечье.

Прошло еще несколько минут — ничего не происходило. Реджина опять обернулась.

На сей раз Себастьян шлепнул ее по попе.

— Ай! — вскрикнула Реджина.

— Я же велел не оборачиваться, — терпеливо напомнил Себастьян, словно обращаясь к невоспитанному ребенку. Реджина исполнила приказ, приготовившись к новому шлепку, но так его и не