— Снимем пару сцен снаружи, — предупредил он Джесс. Вот тебе раз, ну и новость.

— Какой камерой пользуешься? «Марк II»?

Себастьян пробормотал нечто утвердительное.

— Держи голову, — напомнила Джесс. Опустив глаза, Реджина уставилась прямо на грудь Джесс, выпирающую под серой футболкой с символикой «Роллинг стоунз». Интересно, часто ли работал с ней Себастьян? И как близко? Черт, ну откуда эта ревность? Возникает сама по себе. Удастся ли когда- нибудь от нее избавиться?

Джесс обернулась к разложенному на обеденном столе гримерскому хозяйству: кисточкам, пузырькам, пудрам, щеточкам для ресниц, туши, карандашам, щипчикам и прочим премудростям.

— Почти все, — сказала она, выбирая помаду.

Подошел Себастьян — оценить работу Джесс.

Реджина испугалась, что ее преображение отвратит его, однако, заметив его взгляд, поняла: волноваться не о чем.

— Джесс, ты просто волшебница. Никогда не подведешь, — сказал он. — Ну а ты, — он подошел ближе и накрыл ладонью макушку Реджины. В его глазах читалось чистое восхищение, и в груди у Реджины екнуло. — Ты поистине великолепна.

* * *

Реджина стояла на крыше, под россыпью мерцающих звезд, на фоне серебристой в лунном свете реки Гудзон.

Стек неприятно тяготил уставшую руку.

— Взгляд на меня и развернись боком, — сказал Себастьян. — Стек подними над головой, ухвати его за кончик.

Реджина встала, как было сказано. За несколько часов она научилась выполнять распоряжения Себастьяна и при этом добавлять в позы нечто от себя. Самый главный секрет, однако, Себастьян раскрыл еще раньше: лучшие модели — это те, кто любит свою работу, наслаждается моментом и словно живет перед камерой. То есть не просто наполняет свой кошелек или расширяет портфолио.

— Если научишься ловить кайф, — сказал Себастьян, — мы с тобой весь мир завоюем.

Сместив вес на одну ногу, Реджина проказливо улыбнулась. Она знала: эта улыбка отлично сочетается с выражением ее глаз.

Перебрав несколько вариантов этой позы, Реджина отпустила кончик стека.

— Покажи мне свой зад, — велел Себастьян.

Два часа назад, услышав такую команду,

Реджина застыла бы в нерешительности, однако теперь ее распирало. Она была полна энергии и творческих идей. Фотосессию она начала в корсете и кожаной юбке, но сейчас на ней было только черное бюстье, кружевные бойшортсы и купленные с Карли ботинки на платформе.

Развернувшись спиной к камере, она продела кончик стека между ног и взглянула в объектив так, будто Себастьян застал ее за неприличным занятием.

В течение первого часа Реджина думала о Бетти — пыталась примерить на себя ее образ, — чтобы преодолеть скованность. Зато сейчас вышла на новый — свой — уровень игры перед камерой.

— Брось стек и сядь, — сказал Себастьян.

Забравшись на подставку, Себастьян взял

Реджину в фокус сверху. Поднес камеру к глазам, снова опустил.

— Где твой кулон? — спросил он. — Он пригодится.

— Правда? В квартире остался. Я сняла его, пока переодевалась.

— Иди надень. Женщина на этих снимках должна быть моей.

•к -к *

Веревки стягивали запястья туже, чем когда-либо прежде, темнота обступила Реджину плотнее, а