…Я вышел из подъезда и вдохнул свежий ночной воздух. Ощутимо похолодало, но мне было душно. Я расстегнул ворот пальто, закурил и пошел к машине. В этом районе я был впервые, но даже в незнакомых местах еще ни разу не испытывал такого душераздирающего чувства одиночества. Это чувство я испытывал всегда. Иногда даже во сне. Это чувство имело множество лиц, запахов, цветов, вкусов. Но с таким одиночеством – черным, холодным, безликим – я встретился впервые. И я знал, что алкоголь от него не вылечит, равно как и незнакомая женщина в постели. И уж точно не поможет ночная экскурсия по скоростному шоссе в стиле «посмотри на меня, приятель, ты можешь меня обогнать? О, не думаю, не думаю». Я не верил, что существует лекарство от такого одиночества.

В машине было жарко. Я потушил недокуренную сигарету и взглянул на окна квартиры Лизы. В одном из них горел неяркий свет. Вероятно, она читала или рисовала. А, может, просто сидела и думала о своем. Я вспомнил, как когда-то, десять лет назад, я точно так же смотрел на ее окно перед тем, как навсегда оставить родной дом. Было начало первого ночи, на ее подоконнике горел ночник. И тогда я думал о том, что не хочу уезжать, что это все неправильно. Это было давно. Иначе. И гораздо, гораздо проще, чем сейчас.

Появившаяся в окне Лиза помахала мне рукой, после чего прикрыла ставни и выключила свет. Если бы она сейчас спросила у меня: «Тебе плохо, малыш?», то я бы, не задумываясь, ответил, что мне плохо, очень плохо, что так плохо мне не было ни разу в жизни. Хотя фразу «мне плохо» я ненавидел больше всего