Маделин повысила голос:

— Вы должны объяснить мне это более понятно, потому что я все еще ничего не понимаю. Почему вы ждали восемь дней и лишь потом сообщили о пропаже дочери?

Сидя перед ней, вся бледная и со спутанными волосами, Эрин Диксон корчилась на стуле. Ей было неудобно, она вся дрожала, моргала веками и мяла пластиковый стаканчик с кофе.

— Вы же знаете, какие они, эти подростки, черт их дери! Они уходят, они приходят. И потом, я же уже сказала: Элис всегда была независимой, она сама выкручивалась, она…

— Но ей же всего четырнадцать лет! — холодно оборвала ее Маделин.

Эрин покачала головой и попросила разрешения достать сигареты.

— Ни в коем случае! — отрезала коп, прищурилась и замолчала.

Ее собеседнице было тридцать лет (столько же, сколько и ей самой), но у нее отсутствовало несколько зубов, и ее лицо, освещенное холодным светом плафона, было обезображено усталостью и гематомами.

В течение часа, что она находилась в местном отделении полиции, Эрин последовательно прошла через все этапы: сначала слезы при объявлении об исчезновении дочери, потом агрессия и гнев, когда допрос затянулся и она оказалась не в состоянии выдать и двух членораздельных фраз, чтобы ответить на вопрос, почему она ждала целую неделю и не поднимала тревогу.

— А ее отец, он что об этом думает?

Эрин пожала плечами:

— Он уже давно исчез… По правде говоря, я даже не знаю точно, кто он. Тогда я спала направо и налево, не принимая мер предосторожности…

Вдруг Маделин это все достало. Она пять лет работала в отделе по борьбе с наркотиками и прекрасно знала этот тип поведения: это волнение, эти бегающие глаза — все это были вопиющие признаки нехватки наркоты. Следы вокруг губ Эрин — это были ожоги, оставленные стеклянной трубкой. Миссис Диксон имела зависимость от крэка. Все, точка.

— Хорошо, мы с этим разберемся! — Маделин схватила свою куртку и табельное оружие.

Пока она была в кабинете своего начальника, ее коллега проводил Эрин до паркинга и зажег той сигарету.

Было уже десять часов утра, но небо, затянутое черными облаками, создавало впечатление, что день на самом деле еще не настал.

— Мы получили ответ из центра по чрезвычайным ситуациям, — сказал Джим, отключая свой мобильник. — Больницы не зарегистрировали никого по имени Элис Диксон.

— Я могла бы на это поспорить, — ответила Маделин, переключая скорость.

«Форд Фокус» сделал неожиданный разворот на мокрой мостовой. Автомобиль с включенной мигалкой и воющей сиреной ускорился в направлении к северным кварталам. Левая рука на руле, правая на радиопередатчике, Маделин давала первые указания: распространить фотографии Элис по всем комиссариатам полиции страны, передать информацию о ее исчезновении в прессу и редакции теленовостей, срочно собрать группу судебно-медицинских специалистов…

— Успокойся, а то мы взлетим на воздух! — прикрикнул Джим, когда Маделин опасно чиркнула колесами по бордюру тротуара.

— Тебе не кажется, что мы потратили уже слишком много времени?

— Вот именно, и десять минут тут ничего не изменят…

— Какой же ты придурок!

Они прибыли на перекресток небогатого квартала. Читэм-Бридж, с его рядами домов из красного