Маделин кивком поблагодарила его.

— И чай для Катсуши? — добавил Фошелевен, бросив взгляд на ее ученика.

— Меня зовут Такуми, — холодно ответил тот. — И я бы предпочел капучино.

Эмиль не обиделся:

— И один капучино для Тсашими!

Молодой человек схватил чашку, ничего не говоря и глядя вниз, разочарованный тем, что оптовик его не уважает.

— Однажды надо будет дать ему кулаком прямо в физиономию, — шепнула Маделин, когда Эмиль направился к новому клиенту. — Но я не могу сделать это за тебя.

— Но… это старик.

— Он выше тебя на три головы и весит в два раза больше! Если тебя это утешит, со мной эта дедовщина продолжалась месяцев шесть. Каждый раз, увидев меня, он называл меня Ростбифом или Инглишем.

— И как удалось это остановить?

— Я опрокинула горячий кофе ему прямо в морду. И с тех пор он обращается со мной как с принцессой.

Такуми чувствовал себя беспомощным. В стране, где он родился, старались любой ценой избегать конфликтов, конфронтации или агрессивного поведения.

— Но… почему такое происходит здесь?

— Так происходит повсюду, — сказала Маделин, допив свой кофе и выбросив стаканчик в мусорную корзину. — И если хочешь знать мое мнение, тебе надо научиться противостоять подобным ситуациям, чтобы стать мужчиной.

— Но я мужчина, Маделин!

— Да, но не такой, каким тебе самому хотелось бы быть. — Она оставила его обдумывать эти слова и пошла искать Беранжеру, одну из продавщиц Фошелевена, с которой они потом прошлись по прилавкам. Маделин купила две связки цветов, отдельно оговорив цены на тюльпаны, маргаритки и камелии, но потом уступила и взяла еще три великолепные охапки эквадорских роз. Она комфортно чувствовала себя, когда начинался торг, стараясь платить за цветы их истинную цену. Такуми в это время помогал загрузить первую партию, а потом присоединился к своей хозяйке в секции, отведенной под растения.

Взглядом эксперта Маделин выбрала бегонии и незабудки в горшке, а ее ученик, как того требовали праздники в конце года, отбирал «звезд» Рождества — иглицу, омелу, пуансеттию и морозник.

Она также оставила ему растения, очищающие воздух, которые становились все более и более популярными на предприятиях, но которые она сама считала смертельно скучными. По ней, лучше было потратить время на выбор белых и пастельных орхидей, которые и создавали репутацию ее магазину.

Затем Маделин быстро обошла оранжереи, где находились всевозможные аксессуары, которые ее клиенты покупали как забавные и одновременно недорогие подарки: ароматизированные свечи, «хищные» растения, маленькие кактусы в форме сердечек, кофейные листья, посаженные в кофейные чашки…

В разделе украшений она наткнулась на кованого железного ангела, производившего фурор в своей витрине. Такуми следовал за ней, впитывая каждое ее слово. Несмотря на хрупкую фигуру, для него было делом чести толкать тележку, которая становилась все тяжелее — после каждой остановки, поднимать одной рукой десятикилограммовый мешок с почвой или огромный горшок из обожженной глины.

Ветер сотрясал теплицы. Через стекла было видно, как светящиеся снежинки порхают в небе, покрывая асфальт белым ледяным подобием пены.

Чтобы защититься от холода, Маделин решила подольше задержаться в этом внушающем доверие коконе. Приобретение весенних луковиц — гиацинтов, нарциссов, подснежников — вырвало ее из состояния меланхолии. Она ненавидела начало зимы, самое печальное время года. Но одновременно она так нуждалась в этих праздниках, чтобы жизнь вернулась к ней. Это было для нее настоящим рождественским обещанием…