Маделин и Джонатан вышли из жилого комплекса. Небо было темным, а буря все еще насквозь продувала город. В течение почти двенадцати часов непрерывно шел снег. Его слой в данный момент был больше тридцати сантиметров, и ничто не говорило о том, что это когда-либо прекратится. Напротив, большие и тяжелые хлопья все падали и падали. Пешеходам от этого было особенно трудно передвигаться: их тормозили ледяные порывы, бившие прямо в лицо.

— Как мы доберемся до Кони-Айленда? — крикнула Маделин, чтобы заглушить метель.

— Попробуем на метро. Там, на другой стороне улицы, есть станция.

Для Джонатана, в течение многих лет жившего в Нью-Йорке, в снеге не было ничего необычного, но масштабы бури застали врасплох муниципалитет.

Даже на очень широкой 14-й улице автобусы стояли. Такси скользили, а какой-то дерзкий велосипедист грохнулся наземь, совершив один из самых запоминающихся в своей жизни пируэтов. Снегоуборочные машины и экскаваторы трудились на основных магистралях, но их оказалось слишком мало, чтобы очистить второстепенные улицы. Обслуживающим улицы командам не хватало людей. Понятное дело, рождественские праздники.

Маделин и Джонатан бросились к станции, лестница которой превратилась в настоящий каток.

— Из-за снега будет ужасная неразбериха! — обеспокоился Джонатан. — А через час наступит полный хаос.

На перроне выяснилось, что многие поезда задерживаются, но им, хоть и с трудом, удалось пробиться в переполненный вагон.

— Это далеко отсюда? — спросила Маделин, глядя на часы.

Джонатан сверился со схемой, вывешенной в поезде.

— Эта линия не прямая. Надо будет сделать пересадку на «Юнион-сквер», а оттуда до места можно добраться менее чем за час.

— А на машине?

— Обычно минут за двадцать, но не в такой день, как сегодня.

Поезд ехал очень медленно и останавливался так часто, что им потребовалась вечность, чтобы проехать три остановки.

Едва ступив на перрон, Маделин схватила Джонатана за руку.

— Поцелуй меня! — попросила она, желая обмануть камеры наблюдения.

И она воспользовалась этим, чтобы засунуть «кольт» в джинсы Джонатана.

— Что ты хочешь, чтобы я с ним делал?

— Ты продолжишь ехать на метро, а я попытаю счастья по дороге.

— Это безумие, Маделин! На выезде из Манхэттена все будет заблокировано.

— У меня есть идея, — сказала она. — Первый, кто приедет, совершит то, что нужно. Take care.[61]

Он попытался протестовать, но она не оставила ему на это времени.

Небо было таким темным, что можно было подумать, будто наступила ночь. Обычно полнолюдная, теперь Юнион-сквер была почти пуста. Редкие автомобили включили огни безопасности и ехали очень медленно. На крышах такси сияли сигналы «Не работает». Чтобы очистить путь, внедорожник Департамента полиции Нью-Йорка буксировал брошенный кем-то автомобиль. Только вездеходы могли проехать нормально. Маделин заметила лимузин, застрявший в снегу в начале Парк-авеню. Она встала рядом с машиной и стала ждать, пока полицейский «Форд Эксплорер» остановится, чтобы подцепить транспортное средство. Она выждала тот момент, когда двое полицейских вышли из внедорожника, и уселась на водительское сиденье.

— Эй! — окликнул ее офицер.

Она спешно газанула. Этот автомобиль, должно быть, весил пару тонн и был длиной метров пять. В любом случае он был суперустойчив. Маделин пристегнула ремень безопасности, отрегулировала под себя