— Простите. Он попросил у меня ваш номер. Он не знает, что у меня теперь мой телефон.

Мобильник упорно продолжал вибрировать.

— Вы не ответите?

— Я не осмелюсь.

— Послушайте, это, конечно, не мое дело и я не знаю, что вы ему там сказали, когда уезжали, но думаю, что вам следует с ним поговорить…

— Вы правы, это не ваше дело.

Мобильник перестал звонить. Джонатан посмотрел на свою собеседницу с легким упреком.

— Он в курсе, что вы здесь?

Она пожала плечами.

— Он думает, я в Лондоне.

— С вашей подругой Джулианой, так?

Она кивнула.

— Должно быть, он решил проверить и поехал к ней, — предположил Джонатан. — Теперь он знает, что вы не с ней.

— Я ему позвоню завтра.

— Завтра? Но он же наверняка с ума сходит от беспокойства! Он будет обзванивать аэропорты, полицейские участки, больницы…

— Перестаньте нести чушь! И раз уж вы со мной, может, он подумывает о похищении?

— У вас сердце есть вообще? Неужели вы не испытываете ни малейшего сострадания к бедняге, который за вас переживает?

— Как же вы меня достали! Рафаэль никакой не бедняга!

— Вы, женщины, и впрямь все одинаковые!

— Уж не потому ли вы злитесь на меня, что у вас с ними проблемы?

— Вы поступаете бесчестно. Скажите ему правду!

— В чем же правда?

— В том, что вы его больше не любите. Что он был для вас всего-навсего спасательным кругом, костылем, который…

Она замахнулась, чтобы дать Джонатану пощечину, но он в последний момент перехватил ее руку.

— Я настоятельно советую вам успокоиться.

Он встал, надел пальто, взял свой мобильный телефон и вышел на улицу покурить.

В ночи ярко светилась неоновая вывеска. Стоял собачий холод, и ветер пронизывал до мозга костей. Джонатан свел ладони, чтобы огонек зажигалки не погас, однако буря была такой сильной, что ему удалось зажечь сигарету лишь с третьей попытки.

Вне себя от ярости, Маделин подошла к стойке и заказала себе двойной виски, который смешала потом с ананасовым соком. Глубокий, раскатистый голос Леонарда Коэна сменил мелодичный гитарный мотив «Битлз». «Ты нужна мне», — пел Джордж Харрисон. Эту легкую, немного наивную мелодию «третий из битлов» написал для Пэтти Бойд, пока они еще были вместе и она не ушла к Эрику Клэптону.

Маделин вернулась с коктейлем за столик. Она посмотрела в окно, и ее взгляд надолго задержался на этом странном мужчине, которого она знала всего неделю, но при этом постоянно о нем думала, так что ее чувства можно было вполне сравнить с помешательством. Зябко кутаясь в пальто, он смотрел на небо. В белом свете фонаря он выглядел странно: будто печальный ребенок. Было в нем что-то трогательно-милое. Обаяние ли, приятное лицо, располагающее к доверию, — она не могла сказать точно, просто весь его образ сквозил искренностью и добротой. Он тоже посмотрел на нее, и вдруг что-то произошло. Маделин почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки; желудок внезапно скрутило узлом. Постепенно она начала ощущать и кое-что другое: быстрый стук сердца, дрожащие колени, бабочек в животе.