поняла. Он с таким же успехом мог говорить на урду.

Когда продавец замолчал, Кристел улыбнулась и, старательно подыскивая португальские слова, спросила, не говорит ли он по-английски. Молодой человек кивнул.

— Мне хотелось бы сфотографировать эту машину, — сказала она, указывая на «эрнандес».

— Сфотографировать, а потом покататься? — спросил он.

— Нет, мне нужна лишь фотография. — Кристел одарила его самой очаровательной улыбкой. Эта улыбка часто помогала ей убедить наиболее упорных дать ей интервью. — Можно?

Продавец ухмыльнулся и пригладил волосы.

— Только фото? — удивился он.

— Я уже ездила на такой машине, — добавила она, — но покупать не хочу.

Он смутился.

— Не покупать?

— Нет. Я приехала из Штатов… — Кристел замялась, понимая, что говорит лишнее, но не зная, как поточнее объяснить. — Видите ли, я пайщик и…

— Пайщик?

Она кивнула.

— Мне принадлежат акции автомобильной компании.

— А! — сообразил молодой человек и похлопал кончиком пухлого пальца сбоку по носу. — Заметано. — Он отступил назад и широко развел руками. — Пожалуйста, фотографируйте. Много фотографируйте.

— Спасибо, но у меня маленькая просьба. Можно отодвинуть вон ту машину, — показала она рукой, — а эту, — указала она на «эрнандес», — поставить на освободившееся место? — Кристел постаралась улыбнуться как можно кокетливее. — Прошу вас.

— Готов поспорить! — брякнул продавец, из чего она сделала вывод, что английский он учил по американским боевикам. — Пойду взять ключи. — Он вернулся к конторке и порылся в ящиках. — Один момент, — сказал он, широким жестом изобразив, что ключи где-то в другом месте, и исчез через заднюю дверь.

Оставшись одна, Кристел поставила сумку и аппарат на стол и медленно пошла между машинами. Продавца явно впечатлило ее сообщение о том, что она пайщик. Это придало ей веса в его глазах. Мысли путались. Здорово, наверное, удивился Диего, узнав, что Лукас завещал ей акции. Губы ее изогнулись в ехидной улыбке. И разозлился. И впал в ярость.

Она подошла поближе к зеркальной витрине. Неужели он никогда не задумывался, почему его отец решился на столь щедрый жест? Или он…

Внезапный визг шин заставил Кристел поднять глаза. На залитой солнцем улице остановилась машина, и из нее выбирался водитель. От напряжения у нее заныли мускулы на животе. Машина — алая, с откидным верхом, а направляющийся в салон человек — Диего. Черт побери! Тут она сообразила, что он, вероятно, уже побывал дома после работы, потому что на нем были рубашка цвета хаки с короткими рукавами и такие же брюки. Кристел почувствовала, как учащенно забилось сердце.

— Я тебя повсюду ищу, — заявил Диего, входя в салон. — В чем дело? Заблудилась и спрашиваешь дорогу? — Увидев за ее спиной зеленый «эрнандес», он замолчал. — Чего ты добиваешься? — рассердился он.

Кристел вздернула подбородок. Хоть он и поймал ее с поличным, она не позволит на себя давить. И пусть темнеют от гнева его глаза и каменеет челюсть.

— Я всего лишь договорилась сфотографировать машину, — стараясь говорить беспечно, доложила она. — Прости, если тебе это не по душе, но я твердо решила…

— Правильно, — прорычал он, — ты твердо решила, и плевать на все остальное, включая вред, который ты можешь принести другим!

Кристел опешила. Несмотря на то что Диего говорил всего лишь о неуместном, по его мнению, рвении новоявленной совладелицы компании, ей почудилось, что он имел в виду и ее вмешательство в судьбы их