ему в этом мог другой Степин друг, что в администрации работал. Только имена не спрашивайте, я их сама не знаю. И не вздумайте трепаться об этой истории, — предупредила вдова, а я спросила, не желая терять время:

— Степан Ильич должен был передать взятку?

— Само собой. Этот в администрации не дурак…

— И предпочел действовать через посредника, — подсказала я.

— Ну да… Степа у одного деньги взял, а до другого не довез. Грабанули по дороге. И все. Закатилась его звезда.

— Когда это было?

— Пять лет назад.

— А поточнее?

— Поточнее в сентябре.

— Выходит, о взятке знали? — задал вопрос Костя.

— Выходит, — кивнула вдова.

— Но… получается, кто-то из троих проговорился.

— Не знаю, что у вас получается. Дружок из администрации Степу в клубе ждал, ночной клуб «Пламя». Там играли по тихой, собирались человек пять-шесть, все солидные люди. Ну и этот тоже, почти каждый вечер таскался. Я-то уж знаю, потому что в клубе работала, — хмуро взглянув на Костю, добавила она. — На парковке подскочили двое и денежки у Степы отобрали. Идиоты из охраны ничего не видели. Степа, когда эти смылись, к охране кинулся, но поздно было. И в полицию не заявишь. Денег куча, непременно спросят, куда он с ними и зачем.

— Н-да, — покивал Костя, — неприятная ситуация.

— Еще какая, — воодушевилась вдова. — Короче, все повесили на мужа. Таунхаус в Испании продал, чтоб расплатиться, но даже не это обидно. Все дружки-приятели по щелям разбежались. А на адвокатские гонорары не особо разбогатеешь. Да и адвокат он не то чтобы очень…

— Но ведь он мог попытаться грабителей найти? — сказала я.

— Он сам себя не найдет, а дружки деньги с него слупили, остальное их не колышет.

— И никаких подозреваемых?

— Подозреваемых — целый клуб. Кто угодно мог подслушать, когда Степа с дружком договаривался.

— А вы о деньгах узнали до или после ограбления? — осторожно спросила я.

— Дура я, что ли, трепаться о делах мужа, — ответила она с большой запальчивостью и тут же добавила: — Ничего я не знала. Степа валерьянку пил и коньяком запивал, ну, я вижу, дело плохо, начала расспрашивать, тогда и признался.

— Точную дату этого скорбного происшествия вы не помните? — вновь замурлыкал Костя.

— Я же сказала, в сентябре. Вечером в клубе Гоша Вдовин прощальный концерт давал.

— Тот самый Вдовин? — округлила я глаза.

— Конечно, тот самый. Теперь звезда, а мы с ним семь лет ели-пили вместе…

— Я пару раз бывала в этом клубе, — осторожно заметила я. — Там еще девушка выступала… Вероника…

— Вероника, — фыркнула Екатерина Григорьевна. — Верка Бондарева. Редкая сучка, но номер у нее был — закачаешься. Мужики из штанов выпрыгивали…

— А потом она куда-то пропала.

— Ну, не знаю… Смылась с богатеньким, возле нее много мужиков вертелось, а она из себя недотрогу корчила, выбирала… Иваныч, хозяин клуба, уж точно знает, куда она подалась.

— Почему вы так решили? — задала я вопрос, очень опасаясь, что в пустой голове вдовицы может возникнуть мысль: а с какой стати меня это интересует? Однако вдова, судя по всему, была чересчур занята думами о муже.

— Потому что он ее не очень-то искал. А надо бы землю носом рыть. На Боню, Верку то есть, ходили