– Помогите… – повторила она. – Пожалуйста…

Женщина пожала плечами. И отвернулась.

Но возвратиться к своему баулу она не успела. По трапу громко залязгали подошвы – в багажный отсек сбежал еще один человек. Замер. И тут же вспыхнул яркий луч фонаря.

– Стоять! Не двигать! Ты есть кто? – по-английски человек говорил отвратительно.

– Здесь нет террористов. Здесь раненая женщина, стюардесса, – поспешила заверить пришельца госпожа Хаммер. – Помогите скорее!

Фонарик лизнул лицо Дженни, заставив зажмуриться. Пробежал по всем закуткам, погас. Башмаки протопали по проходу, остановились. Дженни вновь открыла глаза.

Это был солдат. Солдат чужой армии: форма, знакомая только по фильмам, алая звезда на шлеме. Русский. Ну и пусть! Главное, яхту освободили…

Парень пробормотал что-то по-своему, опустился на колено. А госпожа Хаммер по-прежнему неподвижно стояла за его спиной. Нет, она что-то делала там. Что-то доставала из-под своего бесформенного пиджака.

Дженни захотелось снова зажмуриться. Это ведь невозможно! Такого даже в кино не бывает.

– Господин солдат, послушайте…

Русский обернулся на голос. И тут же грохнул выстрел. Второй! Наверняка на парне был бронекостюм, только лицо оставалось незащищенным.

Тело солдата грузно упало на Дженни, придавило к полу. Его тяжелое оружие больно ударило по щеке. А госпожа Хаммер развернулась и пошла к своему баулу. Кажется, она уже сделала с ним почти всё, что собиралась. Несколько движений, и в полумраке багажного отсека вспыхнули глазки двух огоньков, зеленый и желтый.

Дженни мигнула. За свою жизнь она просмотрела много фильмов о террористах, и художественных, и учебных, чтобы не понять, что означают эти огоньки. Бомба!

– Госпожа Хаммер… что… что вы делаете? – отказываясь принять происходящее, засипела она. – Там же дети!

Женщина оглянулась, презрительно скривила губы.

– Глупая девчонка… Ты разве не знаешь, что иногда приходится жертвовать жизнью ради великой цели?

– Так жертвуйте своей! При чем здесь дети?

Губы женщины сжались. Она не ответила, опять вынула свой пистолет… Завизжав от обиды, от бессильной ярости, не чувствуя больше боли, Дженни вцепилась в тяжелый десантный бластер. Она никогда прежде не держала в руках такое оружие, не знала, как им пользоваться. Но сейчас она не думала об этом. Она просто ненавидела эту тварь! И тех, кто послал ее убивать детей.

Бластер подчинился на удивление легко. Яркий белый луч на миг превратил полумрак отсека в кромешную тьму. А когда глаза снова научились видеть, оказалось, что госпожа Хаммер неподвижной дымящейся грудой лежит между стеллажами.

Но проклятые огоньки продолжали светиться! Может быть, нужно и по ним выстрелить? А если бомба взорвется от этого?..

Лежащий рядом солдат неожиданно ожил. Нет, не солдат, рация на его шлеме. Кто-то звал убитого на чужом языке. И Дженни поняла, что должна сделать!

Она стащила шлем с парня. Закричала, вкладывая в голос последние силы:

– Уходите! Уходите с яхты! Здесь бомба!

Иван вздрогнул от сиплого, срывающегося голоса в наушниках.

– Кто говорит?

– Дженни… Стюардесса! Спасите детей… – голос оборвался.

Волгин оглянулся на вопросительно замершего Кантемирова.

– Переводи детей на бот, – бросил.

И побежал к двери багажного отсека.