– Это всего лишь версия, доктор. Мне нужно ее подтверждение.

– Эй, дорогуша, ты меня слышишь?

– Что она там бормочет?

– Смахивает на стихи.

– Самое время читать стишки!

– Прилично вы ее накачали, полковник. Надо было сперва со мной проконсультироваться.

– Не думал, что возникнут трудности. Схема стандартная.

– Несовместимость препарата. К тому же передозировка, ваши ребята напортачили. Что ж, такое случается.

– У парня, по-вашему, тоже передозировка?

– У парня… Хм… Не уверен насчет него…

Удзамаки отпускает девушку. Она безвольно роняет голову, шепчет, едва двигая бледными губами:

– Под ветром веющим дрожит, взметается, на нем, лелеющем, светло качается…

Доктор задумчиво смотрит на пленного, прикованного к решетке. Трет подбородок узкой желтоватой кистью. Полковник подходит к нему, прихлебывая минералку. Ставит бутылку на стол, устало потирает виски.

– Ну что, доктор, есть какие-нибудь соображения? Пора со всем этим заканчивать, только время теряем.

– Время, – улыбается Удзамаки лягушачьим ртом. – Время! Ну конечно…

Мастер-сержант, потная громада мышц, неловкий гигант, пыхтя, возится с цепями, которыми опутан пленник.

Удзамаки задирает рукав медицинского костюма, смотрит на часы. У него старый, испытанный хронометр – механический «ролекс», чье золото потемнело от времени и всех тех химических воздействий, которые сопровождали деятельность владельца.

– Покажите мне свои часы! – шипит он на полковника.

От неуместности, внезапности этого приказного тона Хэнкс подчиняется.

– Удзамаки, какого…

Доктор хватает его за кисть. Часы полковника сошли с ума – циферблат мигает, сменяются цифры на мерцающем жидкокристаллическом экранчике.

– Это взлом, – говорит Удзамаки, продолжая улыбаться, делает шаг назад, к выходу. – Я был прав. Парень – пси-спец!

Саккони поворачивается к начальству. Его парализованное из-за давней контузии лицо неподвижно – уголки рта загибаются вниз, придавая его выражению карикатурного недовольства. Глаза его пустые и тусклые. Пыхтя, покачивая громадными руками, он идет через подвал.

– Мастер-сержант, куда это вы направляетесь?

Пси-спец, старший лейтенант Молитвин ведет через подвал сержанта «зеленых беретов», сознание которого подчинил. Он чувствует, как по венам бежит веселое электричество.

– Вот зе ф-фак из гоин…?

Они думали, что его можно удержать, обмотав железными цепями, как паук своей нитью оплетает муху. Но он не муха. Главный паук в этом черном углу, в этой пыльной паутине – он. Это его паутина, его «тенета»…

Отброшенные цепи грохочут по бетонному полу.

Удзамаки, пятясь, спиной коснувшись стальной двери в подвал, поворачивается, с лязгом распахивает ее, кричит в коридор. В проеме появляются массивные силуэты закованных в броню охранников, вооруженных гаусс-винтовками.

– Вы спрашивали, как меня зовут и на кого я работаю, – говорит отбросивший цепи пленный, распрямляя спину. – Старший лейтенант Молитвин, Вооруженные Силы Советского Союза.