драках дома, в Витебске. Всхрапнув, капитан отлетел к переборке, стукнулся затылком о металл и сполз на пол. Из носа ручьем хлынула кровь.

Вентухов быстро обшарил тело и снял с пояса кобуру с пистолетом. Мощная машинка, реактивные пули, запасная обойма… Часового у шлюза она впечатлила – автомат брякнулся на решетчатую поверхность пандуса, рыжий малый выпучил глаза и забормотал по-английски, прося пощады. Вентухов ударил его рукоятью пистолета по голове – часовой упал. И тут взвыла сирена, почти так же, как на получившем пробоину «Ахромееве». Несомненно, побег был обнаружен. Или Бецкой, сволочь, доложил, или сами очухались…

Лейтенант и сам толком не представлял, что собирается делать дальше. В шлюзе могло находиться какое-то транспортное средство, на худой конец – скафандр с двигателем, на котором можно удрать довольно далеко. А там как получится. Хотя бы не плен, в конце концов… Поэтому Вентухов решительно нажал на пульте «Open», и тяжелая дверь медленно поползла вверх.

В коридоре загомонили, и лейтенант для острастки выпустил туда короткую очередь. Перестрелка на космическом корабле – вещь малопредсказуемая из-за обилия рикошетов, и американцы на рожон не полезли. Затихли, потом раздался голос полковника Стейнбоу:

– Сергей! Остановитесь! Это бесполезно!

Вентухов в ответ выматерился.

– Это бесполезно! – повторил полковник. – Сдавайтесь! Вы не понесете никакого наказания, все наши договоренности остаются в силе! Я понимаю: нервный срыв…

Не обращая внимания на слова Стейнбоу, лейтенант на четвереньках пролез под дверью, поднялся и сразу нажал «Close». Дверь пошла вниз, опустилась, и Вентухов несколько раз выстрелил в пульт управления. Тот заискрил, защелкал. Скорее всего, теперь дверь нельзя было открыть снаружи. В любом случае какое-то время у лейтенанта имелось. Вентухов обернулся и увидел, что шлюз совершенно пуст.

– Фигня война… – пробормотал лейтенант и направился к шкафу для скафандров.

В самом деле, там стояли сразу два: желтый ремонтный и белый дальнего действия. Вентухов потащил белый и тут же обнаружил, что кислородные баллоны пусты. Схватил желтый – то же самое. Запасных баллонов в шкафу не было.

– Лейтенант Вентухов! – ожил динамик у двери. – Лейтенант, ваши действия бесполезны и бессмысленны! Сдавайтесь!

– Пошел ты… – Вентухов поискал динамик, нашел его и пристрелил.

Потом сел на пол у внешней двери шлюза, положив рядом пистолет.

– Вот и повоевал…

Неожиданно где-то вверху ожили моторы. Американцы, не став возиться с внутренним входом, решили проблему просто – открыли наружный. Можно было надеть скафандр и некоторое время продержаться на системе регенерации. Минут двадцать, полчаса… Но зачем? Вентухов дернулся было к шкафу и тут же снова сел. Он знал, что погибнет практически мгновенно, и жалел сейчас только об одном – он так и не увидел Марс.

Хотя, когда внешняя дверь шлюза открылась, лейтенанту показалось, что он успел увидеть огромный красный шар. А вокруг него – почему-то золотое небо и черные, немигающие звёзды.

Чиан-Ши сидит на краю обрыва и смотрит вверх.

Ищет взглядом звезду-Полынь, но ничего не видно за высокой круговертью легкой белой крупы. Невесомые хлопья снега, мириады снежинок летят наискосок, ложатся на темные волосы с редкими прядями ранней седины, на бледное лицо, ложатся на ворсистое шинельное сукно, на поднятый воротник, на