хлынуть ручьем.

– Я люблю тебя, – продолжал Гейб все отчаяннее. – Я люблю тебя так сильно, что болею, когда тебя нет. Я не хочу с тобой расставаться. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Ты понимаешь это, малышка? Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Хочу навсегда быть с тобой.

Гейб протянул Миа пакет. Дрожащими пальцами она принялась развязывать бант и кое-как справилась. Потом развернула упаковочную бумагу. Внутри оказалась бархатная коробочка, и Миа чуть не выронила ее, попытавшись открыть.

Вокруг замелькали фотовспышки. Люди снимали происходящее на телефоны, звучали ободряющие возгласы. Но Миа не замечала никого, кроме Гейба. Все прочее не имело значения.

Открыв коробочку, Миа увидела кольцо с великолепным бриллиантом, переливавшимся в свете прожектора и расплывавшимся перед заплаканными глазами. Она посмотрела вниз: Гейб стоял на коленях и умолял ее взглядом.

Боже, он полз к ней!

– Гейб, – выдохнула она и тоже опустилась на колени.

Теперь их глаза были на одном уровне. Зажав в кулаке коробочку, она крепко обняла Гейба за плечи.

– Я люблю тебя, – прошептала Миа. – Я тебя очень люблю. И я не хочу жить без тебя.

Гейб взял ее за плечи и чуть отстранил. Его глаза сияли любовью и сознанием обладания ею. Гейб вытащил из кармана пальто толстую пачку листов. Боже, это был их контракт!

Гейб медленно и аккуратно разорвал его надвое, не сводя взгляда с Миа.

– Отныне никаких правил, – заявил он хрипло. – Будет только то, чего мы захотим. Никаких барьеров. Ничего, кроме любви. Я прошу тебя поставить лишь одну подпись – в свидетельстве о браке.

Взяв из рук Миа бархатную коробочку, Гейб вынул кольцо и надел ей на палец.

Толпа взорвалась. Гейб обнял Миа что было сил, их губы слились. Миа вцепилась в него столь же яростно, впитывая мгновения и запоминая их навсегда. Она будет помнить этот вечер до гробовой доски.

Когда они с Гейбом поседеют, состарятся, она будет вспоминать его вновь и вновь. Они расскажут о нем своим детям, своим дочерям.

И тут она подумала, что даже не знает, нужны ли Гейбу дети.

– Я хочу детей, – вырвалось у нее.

Миа залилась краской, осознав, что сказала громко: вокруг засмеялись и кто-то крикнул: