* * *

Вспоминая вчерашний безумный день, Миа боялась даже думать о том, что приготовил ей день сегодняшний. Неистовый утренний секс не отбил Гейбу память, и едва они очутились в его кабинете, он сразу вставил ей новую затычку.

Она и представить себе не могла, что эти чертовы штуковины бывают разных размеров! Должно быть, осталось немного, больше-то некуда! Походка стала утиной, вразвалочку, и Миа, боявшаяся, что окружающие могут это заметить, почти весь день провела в кабинете, ерзая в кресле. Пробка мешала не только ходить, но и сидеть.

А Гейб работал как проклятый. Три видеоконференции, два совещания плюс бесконечные деловые звонки, входящие и исходящие. Сегодня ему было не до офисного секса, который мог бы хоть немного унять жжение в заднем проходе.

Она снова надулась, хоть это было нелепо.

Когда рабочий день подошел к концу, она испытала огромное облегчение. Скорей бы избавиться от чертовой штуки в заднице и убраться из этого чертова кабинета. Так недолго и вовсе спятить. Спасибо, что предстоял обед с Джейсом и Эшем.

Гейб настоял, что сам отвезет ее домой, и велел водителю сначала ехать к ней. За всю дорогу он перебросился с Миа лишь парой слов, но не выпускал ее руку, как будто нуждался в телесном контакте. Возможно, так оно и было. На работе они почти не общались. Немного утром, пока он ставил затычку, и днем, когда ее вынимал.

Гейб смотрел в окно, рисуя пальцем узор на ее ладони. Миа показалось, что он забыл о ней, но стоило ей попытаться убрать руку, как он немедленно сплел их пальцы.

Возможно, Гейб тосковал по ней ничуть не меньше, чем она по нему. Мысль была дурацкая, но почему- то прочно засела у нее в голове.

На подъезде к дому Миа вспомнила, что они не строили никаких планов на вечер после обеда. Она не имела понятия, чего ждал Гейб. Может, чтобы она поехала к нему? Или он отпускал ее до утра?

Машина остановилась. Миа открыла дверь, чтобы выйти, но Гейб ее удержал.

– Желаю хорошо провести время, – сказал он мягко.

– Постараюсь, – улыбнулась она.

– Увидимся в офисе. Водитель заедет за тобой в восемь.

Это был ответ на ее вопрос. Она получала свободу на весь вечер. Но вид у Гейба, когда она выходила, был печальный из-за того, что ночь они проведут порознь.