безбедную жизнь. Но вместо этого Лайза пошла в атаку и выставила меня монстром-извращенцем. Этого я ей никогда не прощу. Мой брак преподнес мне очень суровый урок. С тех пор я не вступал в отношения с женщиной, не обезопасив себя от подобных обвинений. Пусть это кажется крайностью, но я действительно не признаю связи без подробного контракта, подписанного обоими. Я не любитель женщин на одну ночь. У меня не бывает случайного секса. Если женщина намерена делить со мной постель, она заранее узнаёт обо мне все необходимое и подписывает контракт, защищающий нас обоих.

– Может быть, она не могла уйти, не убедив себя в том, что ты злодей, – тихо сказала Миа. – Не думаю, что разводиться легко.

– Скажи это моему отцу, – усмехнулся Гейб. – Ты наивна, Миа. Мила, но наивна. Люди разводятся ежедневно. Я никогда не понимал, как можно однажды проснуться и заявить жене или мужу: «А знаешь, брошу-ка я тебя». Верность – не пустой звук, но сегодня никто не хочет усложнять себе жизнь. Все стало проще: нанял адвоката – и вперед.

Миа ласково, без задней мысли, положила руку ему на грудь. Гейбу понравилось ее прикосновение. Святый боже, он не знал, сможет ли когда-нибудь ею насытиться. Он был готов черпать из нее, пока в ней ничего не останется. Пока она не станет второй Лайзой и не заявит, что больше не вынесет. Он не хотел, чтобы еще одна женщина прошла с ним через то, что выпало Лайзе. Куда приятнее получить удовольствие и смыться – именно в этом, однако, он обвинял отца и Лайзу. Возможно, он ничуть не лучше их.

– Не все же предатели, – сказала Миа. – Вокруг много верных людей. Ты не можешь контролировать все. Не можешь управлять ни тем, что движет людьми, ни их отношением к тебе. Ты можешь управлять лишь собственными реакциями, своими поступками, мыслями и чувствами.

– Ты слишком мудра для своих лет, – криво усмехнулся Гейб. – И почему мне кажется, что меня учит жизни девчонка на четырнадцать лет младше?

Миа наклонилась к нему и вдруг, к его удивлению, поцеловала. Ее губы замерли, теплые и сладкие. Соски терлись о его грудь, и у него немедленно напрягся член.

– Ты слишком придираешься к возрасту, – произнесла она. – Может, я просто умная.

Гейб усмехнулся и снова потянулся к ее губам, пробуждаясь к жизни, но Миа не спешила с очередным поцелуем. Посерьезнев, она отодвинулась. Гейб напрягся. Он хотел, чтобы она легла рядом, но разговор еще не закончился.

– Давай кое-что уточним. Ты хотел показать отцу, на кого он променял твою мать. Я это понимаю. Но мог бы предупредить, никто бы не умер. Мне было противно и унизительно смотреть, как ты танцуешь с этой Блонди и прижимаешься к ней. Если подобное повторится, я просто уйду, как ушла сегодня. Только в следующий раз ты не возьмешь меня ни угрозами, ни ласковыми словами. Я помню, что по контракту ты главный, но там не сказано, что я должна стоять и смотреть, как ты любезничаешь с другой.

Миа опасливо посмотрела на него, словно была уверена, что он рассердится, но Гейб лишь запрокинул голову и расхохотался. Такая реакция ее удивила и даже раздосадовала.

– Ты очаровательна, когда злишься, – сказал он, продолжая улыбаться. – Раз ты согласилась на это безумие, ты не настолько умна, как тебе кажется.