и одиночество. Не будет семьи, детей, не будет ничего хорошего и солнца тоже не будет, Тоня! Только боль, страх и одиночество!

   Она подошла ко мне, и взяв за руку, твердо ответила, не отводя взгляда.

   - Родная моя, ты моя семья, так что мы уже не одиноки. Дети? Детей на свете много - бедных и несчастных, когда буду готова, найду кого осчастливить и наградить своей любовью, так же и с мужиками. В конце-концов, нам по двадцать восемь, а мы еще даже не женщины. Так что благодаря этому уроду, у нас появился шанс не умереть двумя старыми девами. Наверное! Да и самое главное, всегда быть вместе! Помнишь?

   Я глотала счастливые слезы и согласно кивала головой, вспомнив нашу старую детскую клятву, которой мы еще ни разу не изменили. Она тяжело, но облегченно вздохнула и, скинув пальто и сапоги, направилась в ванную, как и обещала. Я же словно зверь в клетке заметалась по комнате, пытаясь еще раз хотя бы себе привести доводы против. Но было так страшно остаться одной не только сейчас, но и в будущем, что я не нашла в себе сил отказаться от предложения Антонины. Она вышла из ванной, и переодевшись в мою старую длинную тунику, подошла и села рядом со мной на диван.

   - Тонь, а как же наша душа? - в страхе спросила и с трепетом ждала ответа.

   В нашем странном тандеме, я была самой умной, но она была всегда мудрее. Чуть подумав, Тонька ответила, прищурившись, но не отрываясь глядя на свет лампы.

   - Душа останется при нас, родная моя. Душа не зависит от того, чем ты питаешься, в данном случае она зависит от того, как ты это делаешь. А мы с тобой всегда будем помнить, главную заповедь - не убий! По крайней мере, постараемся. Ты же знаешь, как я боюсь этих слов. НАВСЕГДА и НИКОГДА!

   - Тонь, ты точно хочешь именно сейчас это сделать? Ведь у нас еще куча времени, ты в любой момент можешь передумать. Подумай хотя бы до завтра.

   - Нет! Потом будет просто страшно от самой процедуры, а не от последствий. Ты же знаешь, я боюсь боли, а не результата. Так что лучше не трепать нервы, теряя время даром, а закончить с этим как можно быстрее.

   Больше я не раздумывала и предупреждать не стала. Резко наклонившись вперед, впилась зубами в шею и начала пить. Через минуту кровь приобрела соленый привкус ее слез, и аккуратно зализав ранки, я отстранилась от нее. Белая кожа и потухшие глаза, но глядящие на меня с твердой решимостью шахида. Передернувшись от того, что должна была сделать, рванула зубами запястье и приложила к ее губам. Я видела как тяжело ей дался первый глоток моей крови, как тошнило и передергивало, но руку она не отстранила. Отдав примерно столько же, сколько отдал мне тогда Люциан, отняла свою руку и зализала на ней ранки. И только после этого напряженно посмотрела на Тоню, но уже как врач и исследователь. Пока не произошло ничего невообразимого или странного. Помогла перебраться на кровать, и укрыв одеялом мерзнущую от кровопотери подругу, вернулась в гостиную. Нам будет нужна кровь - это однозначно. Теперь осталось решить, где нам ее брать? Старалась даже не думать о том, насколько оказалась вкуснее и питательнее теплая кровь Тоньки, по сравнению с той замороженной и пастеризованной жижой, которую я украла в своей больнице. Снова идти туда было опасно, значит надо найти новый источник пищи, только теперь для двоих вампирш. Станция переливания крови - самый оптимальный выход для нас на даннный момент.