Мог накормить своей энергией любимую женщину и покормиться от нее самому. Но наблюдать, с какой любовью эти двое смотрят друг на друга, с какой страстью прикасаются, не было сил, поэтому он остался здесь до их возвращения на Крап-чаг. Он хотел найти похожую на Еву женщину, не физически, нет, а чтобы также сразу без оглядки приняла его таким, каков он есть. Он стал мечтать о несбыточном, хотел найти ту, которая сможет полюбить его также, как Ева любит Рантаира. Любовь! Странная штука, о которой до встречи с землянкой Евой он даже не знал, а теперь желал всем сердцем. Он с тоской смотрел на занимающийся рассвет и не хотел покидать своего места. Как только взойдут одна за другой две звезды Крап-чага, на его поверхности поднимется песчаная буря, которую усугубит сильный жар, поднимающийся от все более нагревающейся поверхности. Даже дышать с рассветом становилось все труднее и труднее. Уже поднявшись на ноги, он заметил стремительный горящий росчерк в небе, и недалеко от него, взметнув тучу пыли, в поверхность зарылся какой-то аппарат. Подойдя ближе, он заметил, что это спасательная двухместная капсула и, хвала Аттойе, она не задела его одноместный флаейр. Потому что без него до поселения добираться пришлось бы не меньше суток, что в принципе невозможно на поверхности Крап-чага. От любопытства он подошел ближе, и в этот момент открылся люк капсулы, и из него вывалилось пару фигур. Подойдя вплотную, он не мог поверить своим глазам: перед ним лежали две изможденные человечки женского пола, пытаясь вдохнуть в себя побольше воздуха. Дар совсем опешил, когда вслед за этими двумя из люка выползла еще одна довольно крупная женщина, таща за собой окровавленную спутницу в бессознательном состоянии. Рассвет все ближе, и Дар за эти пару секунд, глядя на этих женщин, которые еще не обнаружили его присутствия, пытался найти выход из положения. На флайере они все не улетят, оставить их одних - они погибнут, пока правят две звезды, к нему на помощь никто не придет. Судорожно оглядываясь вокруг и припоминая знакомый ландшафт, он неожиданно вспомнил о неглубокой пещере недалеко отсюда. Если укрыться в ней, она спасет и от бури, и от жара звезд. А с наступлением сумерек к ним придет подмога. Придя к этому решению, он начал спасательную операцию, обратившись к ним на уже знакомом ему человеческом языке. И хотя слова давались ему тяжело, он должен осторожно, не пугая этих женщин, позаботиться об их жизнях. Как только они заметили его, они пришли в ужас, и он с улыбкой вспомнил свое первое знакомство с Евой. Не обращая внимания на их реакцию, он пытался спокойным и уверенным голосом успокоить их, а главное поторопить:

  - Приветствую вас на планете Крап-чаг. Вы не должны меня бояться, я лишь хочу помочь вам, позаботиться о вас. Нам надо поторопиться, скоро совсем рассветет, и я уверяю вас, это убьет нас всех. Мой флайер, к сожалению, не вместит столько народа, поэтому нам придется укрыться в пещере недалеко отсюда. Я помогу вам туда добраться и дождаться сумерек, и там я смогу ответить на ваши вопросы, - он постарался как можно дружественней улыбнуться, чтобы снять напряжение, которое появилось между ними, пока он говорил. - Мой хозяин совсем недавно стал мужем женщины с вашей планеты, и она покорила его. Благодаря ей я знаком с вашим языком. У нас нет времени на разговоры, сейчас мы должны поторопиться.

  Он быстро дошел до своего флайера и, забрав оттуда запас воды, еды, аптечку и защитные одеяла, быстро вернулся к ним. Они сидели маленькой стайкой, и самая крупная крепко прижимала к себе раненую. Подойдя к раненой, он положил свои вещи и, аккуратно дотронувшись до ее ладони, увидел, что вреда он ей не причиняет и внезапно почувствовал, как на душе становится тепло. Волнение, радость и еще куча эмоций побежали по сосудам, рождая восторг и желание жить. Подняв ее на руки, он улыбнулся остальным и быстро пошел в нужном направлении. Разобрав его вещи, они гуськом засеменили за ним, а он, едва сдерживая ликующий рев, шел впереди. Немного скосив глаза на свою ношу, увидел, что она, наконец, пришла в себя и смотрит на него и на чуть отставшую троицу. Ее длинные черные густые волосы были испачканы в крови, серые глаза всматривались в его лицо с тревогой и любопытством. Подняв руку, она легко коснулась его щеки, а потом крепко ухватилась за лацканы его харуза. Для него она практически ничего не весила, была совсем миниатюрной и легкой. Ему трудно было судить, сколько ей лет, но он подумал, что она чуть старше двадцатитрехлетней Евы. Даже для рокшанца эта землянка была очень милой и такой родной. Он не мог понять своих чувств, но сейчас, неся ее на руках, он чувствовал, что готов отдать полжизни, чтобы она стала его лиане. Когда она провела своей ладонью по его щеке, он