— Слушай, бессмертие, — наглый тон Динара вызвал улыбку, несмотря на ужас происходящего, — ты действительно полагаешь, что способен меня удержать?

Удар! Храм содрогнулся, и стены осыпались. Купол потолка, вместо того чтобы свалиться на наши глупые головы, был развеян ветром. А потом стало очень холодно. Нет, совершенно не от страха, потому что даже дыхание вырывалось облачком пара.

Я вздрогнула, посмотрела сначала на Лору, которая все так же лежала в обмороке на шкуре, затем на Динара. Он был распят на самой толстой из колонн. Рыжие волосы спадали по плечам, и несколько прядей упали на лицо, но далларийца ничуть не волновало ни это, ни тот факт, что его, в отличие от меня, сковали по рукам и ногам.

— Кесарь, мне достаточно мгновения, чтобы избавиться от цепей! — с вызовом произнес рыжий.

Император с очередным мехом в руках направился ко мне, бросив Динару насмешливо- ироничное:

— Это было бы глупостью с вашей стороны.

Щелчок — и колонна, к которой был прикован Динар, местами осыпалась, открывая спиралевидный желоб, по которому текла черная маслянистая жидкость… Этот искусственный ручеек тек сверху, струился по колонне, касаясь рук и тела рыжего, стекал на пол и оттуда уходил за колонны. Магический светильник, вспыхнувший в затемненном пространстве, осветил айсиру Аннаре Грахсовен, лежащую без сознания в черном озерце.

— Масло земли, — простонала я.

Динар побелел. Мы оба понимали очевидное — чтобы освободиться, ему нужно стать огнем. Но малейшая искра — и сгорит Аннаре… Масло земли невозможно погасить до тех пор, пока не сгорит его последняя капля.

— Это подло! — едва сдерживая ярость, сказала я подошедшему кесарю.

— Это действенно, разгневанная моя. — Теплая шкура укутала мои плечи.

«Зато у него нет Аршхана», — мстительно подумала я.

— Кари Онеиро, ты все еще не слышишь меня, — император усмехнулся. — Я не проигрываю, непонятливая моя. Никогда не проигрываю.

Он коснулся моей щеки, нежно провел пальцами, вытирая следы недавних слез.

— Руки от моей женщины убери! — рявкнул гордый, несломленный Динар.

Араэден проигнорировал и его ярость, и его крик. А я просто дернула головой, избавляясь от прикосновения. И кесарь руку убрал. Встал, подошел к Лоре. Она все еще была в обмороке, поэтому я ей страстно завидовала. Подхватив младшую принцессу Оитлона, император направился к алтарю, сейчас активно меняющему форму. И если поначалу эта штука была круглой, то вскоре алтарь поразительно напоминал ту мерзость в спальне Лоры.

— Дохлый гоблин! — Динар тоже явно узнал предмет для жертвоприношений. — Кат, ты это видишь?

— Динар, — я грустно вздохнула, — это мелочи… Ты хранилище оракула вспомни…

Правитель Далларии жадно вгляделся в предметы, расставленные с краю алтаря.

— Оракул, меч, книга пророчеств, животворящий камень, кубок силы, — мрачно перечислил Динар. — Катенок, я так понимаю, твоим предкам знатно задурили голову?!

— Если бы только им! — не скрывая злости, ответила я.

А кесарь укладывал на алтарь Лору. Восхитительную, удивительно прекрасную Лориану. Стены уже осыпались, и луч почему-то все еще заходящего солнца коснулся ее лица, вызолотил волосы, подчеркнул изящество аристократически тонких черт. Мы с Динаром мгновение восторженно взирали на эту картину.

— Кат, ты за Лору не переживаешь, так? — спросил Динар.

— Нет. Указом его императорского величества Араэдена Элларас Ашеро, датированного днем сегодняшним, Лориана Ароиль Астаримана объявлена его наследницей и преемницей. С дня завтрашнего она носит титул «пресветлая императрица».