Мой взгляд устремился навстречу звуку, и я вздрогнула, услышав повторный шорох. На этот раз звук был громче, он эхом разнесся по всему гроту. И я не сразу понимаю, что это что-то рвется из земли, окутанной светящимися паутинками… Но снова неприятный звук, паутинки рвутся и на поверхности появляется что-то небольшое, грязное, и, кажется, круглое. Я заинтересованно на это смотрела, пока оно не покатилось ко мне! Но не успела толком испугаться и сделала всего два шага назад, как от этого грязного и круглого начали отваливаться куски земли… И вскоре ко мне катился браслет… золотой, но очень грязный. И я уже даже не сомневалась в том, что это за браслетик.

— И вот как это называется? — спросила я, у извазюканного в грязи артефакта, присаживаясь и протягивая к нему ладонь. — Я же расторгла помолвку. А вы… И с кем я разговариваю?

Браслет, не обращая внимания на мои терзания, деловито подкатился, закатился на подставленную ладонь, проигнорировал мое желание его вытереть, и, скользнув под рукав на запястье, с чувством выполненного долга там и захлопнулся. Грязный, скользкий и холодный — приятного мало. С тяжелым вздохом, я оттянула рукав, подхватила подол платья, тоже грязного уже и холодного, и начала осторожно вытирать браслет. Снимать даже не пыталась — слишком свежи были воспоминания о том самом медальоне «Эмма», который змеей заполз на меня, а после не пожелал сниматься.

Но артефакт артефактом, а мне следовало выбираться. И вариантов было два — вернуться по тому же пути, откуда пришла, а он тут, похоже, был единственным, либо попробовать выплыть. Плавала я хорошо — детство с русалками приплывающими к нам летом тому поспособствовало, так что мысль поплавать мне нравилась. Не нравилась другая — я не была уверена, что в море, а тем более у выхода из грота, плавают исключительно мирные существа. В результате я решила вернуться через тот спиралевидный выход, а уже если не получится, попробовать выплыть в море.

Но стоило вернуться к подземному ходу, как я увидела почти невероятное… Вполне ожидаемо было увидеть в водных пузырях морских рыб и животных, но вот я стою и смотрю на два пузыря не с синей морской водой, а с чуть зеленоватой явно пресной, в которых свернувшись лежат дети… человеческие дети. И вот это мне уже совсем не понравилось.

По переходу я бежала очень быстро, и когда добежала до стены, даже не сразу поняла, почему та вдруг начала отъезжать в сторону, открывая проход — потом поняла, видимо механизм открывался сам, едва ведьмы подходили к стене. Правда почему в первый раз не открылся, оставалось для меня загадкой.

И не успели мои глаза привыкнуть к свету, как сильные руки сжали в не менее сильном объятии. Одно малоприятное «но»:

— Магистр Эллохар, в первый раз не вышло, решили придушить меня при втором удобном случае?

Лорд директор школы Искусства Смерти отступил, я, даже не глядя на него, прошла в храм. Риана там не было.

— А, где магистр? — растерянно спросила я, обернувшись к лорду Эллохару.

— Тьер? — лорд странно на меня смотрел. — Взял верховную и пошел за тобой. Скорее всего сейчас догонит.

Я посмотрела в черноту прохода. И вскоре там действительно показался свет от горящего факела, затем дрожащая, уже совершенно седая ведьма, а после…

— Артефакт? — сходу догадался магистр.

Молча закатала рукав, показала довольно поблескивающий браслет. Суровый лорд Тьер вдруг улыбнулся. И было в этой улыбке что-то загадочно-коварное, какая-та очередная тайна, которую мне не собирались рассказывать.

— В чем дело? — не скрывая подозрительности, спросила я.

Магистр подтолкнул ведьму вперед, видимо не доверяя ей и стараясь держать на виду, едва она прошла, подошел ко мне, сильная рука обвила мою талию, и склонившись, Риан выдохнул:

— У нас будет дооолгое плавание, родная, — и не успела я слова в ответ сказать, как