— Мам, давай вернемся домой.
Но она не слушала. Мы прошли прямо к школе, а потом вдоль забора, и все это время она просто тащила меня, и дурацкий капюшон падал мне на глаза.
— Мэтью, это ты? Здравствуйте, миссис Хомс. Привет, Мэтью!
Я сейчас уже не помню, как ее звали. Джемма или вроде того. Да это и не важно.
— Это Мэтью!
Дело в том, что в школе меня любили. Дети сбежались к забору, потому что обрадовались, увидев меня. Там были мои одноклассники, их потрясло и то, что случилось, и мое внезапное исчезновение из их жизни. Но я не стал с ними разговаривать. Даже не знаю почему… Просто смотрел прямо перед собой из глубины капюшона, а мама сказала:
— Мэтью плохо себя чувствует. Идите, играйте.
Доктор Марлоу попросил меня открыть пошире рот. Он заглянул мне в горло, обдав меня своим теплым дыханием, пахнущим кофе. Моему горлу не потребовалось никакого особого лечения, кроме леденцов от кашля и Лемсипа.[1] Вроде бы на этом все и кончилось. Но только это не так.
Это было лишь начало.
Гипотония
Сначала был шок от падения и кровь на колене, а потом Саймон в одиночку, без всякой посторонней помощи, отнес меня на руках к нашему вагончику, хотя это его чуть не убило. Но он все равно не бросил меня. Потому что он меня любил.
Я уже говорил вам об этом.
Я еще сказал, что для слабых мускулов есть какое-то научное слово и что посмотрю его в словаре, если у меня будет возможность. Вы, вероятно, уже забыли об этом. А я — нет. Я не забыл.
В кабинете на втором этаже я заметил на столе «Словарь медицинских терминов». Я туда зашел, чтобы попросить разрешения сесть за компьютер, и увидел словарь.
Смешно, но девушка (молоденькая, с мятным дыханием и большими золотыми сережками, которая все время пытается читать через мое плечо) ужасно испугалась, когда я ее об этом спросил. Кроме нее, в кабинете никого не было, и она просто оцепенела, как будто в «Словаре медицинских терминов» написано что-то такое, чего пациентам никак не положено знать. Серьезно, она даже рта не могла открыть.
Но самое смешное случилось потом. Вы помните Стива? Я уже однажды упоминал его. Это он учил меня пользоваться компьютером. Я еще сказал, что он больше не появится в моем рассказе. Так вот, в следующую минуту он зашел в кабинет, и девушка повернулась к нему и очень неуверенно спросила, можно ли пациентам пользоваться словарем. И важно, как она это сказала:
— Стивен, а пациентам разрешается брать словарь?
Вы ни за что не угадаете, что он сделал. Он взял словарь и одной рукой перебросил его мне, как мяч в регби. И в то же время спросил:
— О чем разговор? — Прямо так и сказал. — О чем разговор?
А потом повернулся ко мне и подмигнул. И даже не просто подмигнул, а прищелкнул языком, как бы говоря: мы с тобой заодно, чувак.
Вы поняли, что я хотел сказать? Не знаю, получилось ли у меня это объяснить. Но вы сами видите, что вышло смешно. Смешно, что девушка не знала, можно ли мне хоть раз заглянуть в словарь. И уж совсем смешно, что Стив выставил ее полной идиоткой, когда не придал этому никакого значения.
Но самое смешное — я просто валяюсь от хохота, — что Стив прищелкнул языком и подмигнул мне, как бы показывая, что он на моей стороне. Но ты же не на моей стороне, Стив? Потому что, если бы ты был на моей стороне, ты бы просто протянул мне словарь, как взрослый. А то, как ты это обставил, Стив, это превращается в грандиозное событие. И так всегда, со Стивом и со всеми остальными. Любую мелочь они
