Перед боем кавалеристы надевали на себя доспехи, а на лошадей – защитные попоны. Для Максима это стало уже привычным. Сколько раз заставлял ротмистр, а теперь уже майор – начальник кавалерии, надевать и снимать все вооружение! Даже время засекал: чуть ли не пресловутые армейские «сорок пять секунд – пока горит спичка»! Тогда все бурчали и было много недовольных, но теперь эта наука давала свои плоды. На сборы ушло всего несколько минут. Их конный бронированный отряд уже стоял на дороге, готовый ворваться в крепость. Свою эсвэдэшку по просьбе Климовича, собиравшего все образцы оружия, попавшего вместе с ними в этот мир, Макс оставил в Новоросске. Вместо нее получил простой карабин Мосина. И, как другие всадники, засунул его в специально пошитый чехол, притороченный к седлу. В предполагаемой тесной рубке карабин за спиной, да еще если ты в доспехах, был помехой. Пистолет – это да: его легко можно выхватить из кобуры. В одной руке шашка, в другой – ствол. Можно рубить и стрелять одновременно. Да и конем управлять легче. И щит на руку из-за спины перехватить. «Никогда не думал, что буду средневековым рыцарем с пистолетом ТТ из двадцатого века! – усмехнулся Максим. – Если память не изменяет, то в эти времена таких всадников называют рейтарами».

Когда во главе с Антоненко уаминка пошли на штурм, Новицкий разделил всадников на две части. Двадцать вместе с ним встали в голове, а десяток, возглавляемый Левченко, – замыкающий. К неудовольствию Максима. Ему очень хотелось среди первых ворваться на мост. Но дисциплина есть дисциплина. Без нее в бою никак нельзя. Что знает простой боец? Только то, что видит перед собой, и общую задачу своего подразделения. У командира прав и ответственности больше, поэтому ему виднее. А ты, Макс, пока не командир, а простой кавалерист. Так что потерпи. Будешь и ты командовать, если не убьют раньше времени. Максим вспомнил про рану, полученную в первом бою. Теперь он не такой, как когда-то, в двадцать первом веке. Реалии шестнадцатого века и прожитое в нем изменили его. Хотя и раньше он не был маменькиным сынком, но здесь стал настоящим мужчиной. Испытал трудности жизни, увидел кровь и сам убивал в бою. Стал более жестким, но не жестоким. Настоящий русский воин никогда не был и не будет палачом. Как говаривал отец: солдат ребенка не обидит.

Да, если бы не та рана, он бы так и не решился предложить Оксанке выйти за него замуж. Все тянул бы да тянул время… Не было бы счастья, да несчастье помогло. О чем сейчас нисколько не жалеет. «Как она там, скучает, поди?» – улыбнулся Максим. На его удивление, улыбку, предназначенную любимой жене, приняли на свой счет стоявшие рядом девушки-арбалетчицы. Они тут же открыто стали заигрывать с ним, строя глазки и крутясь, показывая себя во всей красе молодому виракоче. Что поделать: женщина всегда остается женщиной и любит внимание со стороны мужчины! Арбалетчиц, как и двуколки с пулеметами и аркбаллистами, разместили в середине отряда, прикрыв их с флангов тяжеловооруженными гоплитами.