же карнавальном костюме и похвалялась, что носит его уже тридцать шесть лет подряд, а он ей по- прежнему впору. Ну и потом — я никак не могла танцевать рядом с Анджелой Реджин, статной божественной гаитянкой, которая работала горничной в отеле «Мейсон» и подрабатывала джазовым пением. Ее тело было настолько прекрасно, что не было смысла завидовать.

Закончив наводить порядок, я пошла наверх, чтобы отдать ключи Кит, которой было велено запереть заведение после ухода. Смотр начинался в десять вечера. Девицы собирались репетировать до последнего, а мне не терпелось пойти домой и смыть под душем дневную усталость. Я надеялась увидеться на шоу с Уиллом, но днем, когда я спросила, пойдут ли они с Трачиной на праздник, он только пожал плечами.

Наверху я прошла мимо новенькой девушки, кучерявой блондинки. Она сидела на полу, скрестив ноги, держала зеркальце и умело прилаживала накладные ресницы. Не понять было, парик на ней или настоящие волосы, но прическа завораживала. Дальше стояли и сидели еще с десяток девиц, в разной мере раздетых, — подготовка шла полным ходом, пальто и куртки свалены на старом матрасе Уилла, которым тот и сам пользовался, когда ночевал на работе. Кроме матраса, в комнате был только сломанный деревянный стул, на котором Уилл, бывало, сидел верхом, опершись подбородком о спинку и погрузившись в раздумья. В кафе было много места — идеальная площадка для репетиций. Закрывались мы рано, располагались неподалеку от «Голубого Нила», где принимали в этом году праздник, а ванная наверху была совсем новая, хотя и без двери. Несколько женщин, одна по пояс голая, вертелись там перед зеркалом, по очереди накладывая грим. Повсюду были разбросаны бигуди и щипцы для завивки. Яркие карнавальные костюмы, боа из перьев и маски оживляли помещение, обычно скучное и серое.

Кит в лифчике без лямок и чулках отрабатывала танцевальное па; ее костюм висел на голой кирпичной стене, как произведение искусства. Штучное изделие: белый кружевной корсаж на черной атласной подкладке, с зубчатой розовой каймой по передней вставке. Розовыми были и кружева на спине. Я машинально коснулась костюма, но как только дотронулась кончиками пальцев до атласа, отдернула их, мгновенно вспомнив о приключении вслепую. Я никогда не смогла бы проделать перед толпой мужиков то, что затевали Кит и эти девчонки, — во всяком случае, без повязки на глазах.

— Привет, Кэсс. Не забудь сказать Уиллу спасибо за то, что дал поработать после закрытия. Ключи верну в «Голубом Ниле», — сказала она, ни на секунду не сбившись с ритма. — Ты же придешь?

— Я всегда прихожу.

— Тебе придется когда-нибудь с нами сплясать, — крикнула Анджела из стайки девушек, столпившихся в ванной.

Я была польщена ее вниманием, но возразила:

— Да меня на смех поднимут, дуру такую.

— Тебе и надо выставиться дурой, — рассмеялась она и пробасила в шутку: — Так сексуальнее!

Ее поддержали кивками и смехом, а Кит напугала меня, подкравшись сзади:

— Я правильно оделась для лесбы?

Когда пару лет назад она призналась в своей ориентации, удивился один Уилл.

— Типичный гетеросексуал, — отреагировала Трачина и вытаращилась на него. — По-твоему, раз одевается сексуально, то хочет привлечь мужиков.

Кит стала одеваться откровеннее, когда все всплыло, и завела постоянную подругу. Нынче она прилепила себе мушку, наложила фальшивые ресницы и накрасилась самой ядовитой помадой. Волосы у нее отросли, и голубая фея превратилась в смазливого подростка. Но ее нарочито девчоночий вид все равно контрастировал с фирменными ковбойскими сапогами и черными махровыми напульсниками, неизменно красовавшимися у нее на запястьях.

— Может быть, через год и приобщусь, — сказала я, отчасти даже веря в это.

— Обещаешь?

— Нет, — рассмеялась я.

Пожелав девчонкам удачи, я поспешила вниз, но уже там вспомнила, что, заболтавшись, так и не отдала Кит ключи! А когда повернулась, чтобы сгонять обратно, она сама врезалась в меня: летела вниз — не иначе, по той же причине. Кит поскользнулась, упала и, проехав на заду пять последних ступенек, при-