– Сохно и Афанасьев оказались в машинном зале и устроили здесь два условных взрыва. «Зеленые» победили… Что у вас?
– Доктор зафиксировал звонок Ачилова. Подполковник докладывал кому-то в Италии о начале операции. Думаем, разговор шел с сеньором Сальваторе Аль- Сантосом… Данные ушли на центральный компьютер Интерпола. Абонента Ачилова в течение часа вычислят и обеспечат ему встречу с нашими сотрудниками…
– Спасибо. Где сам Ачилов?
– В машине вместе с Зурабом и Арчи Сагдеевым. Ангел с двумя боевиками в своей машине держится сзади. Движутся в нашу сторону. Через час двадцать будут на КПП…
– Хорошо. Работаем… Сообщений с берега не поступало?
– Там вместе с англичанами сидит усиленная группа Согрина. Пока молчат…
– Ширвани?
– Ищут…
– Хорошо… Что будет, докладывайте…
Улицы Столбова, наверное, за всю свою историю не знали таких праздников, включая обязательные советские шествия по определенным «красным» датам. Кажется, все население небольшого города, несмотря на изнуряющую жару, вышло в этот воскресный день на центральную улицу, чтобы посмотреть на ярко разряженную колонну обливающихся потом священнослужителей всех возрастов и званий. Внимательный наблюдатель без труда выделит в этой толпе людей, мало интересующихся шествием, но очень интересующихся горожанами. Охрана глав правительств, похоже, тоже назначила свои совместные учения. Русский охранник… Американский… Английский… Да еще сотрудники антитеррористического управления ФСБ России «Альфа»… Все эти люди узнают друг друга с короткого взгляда еще и потому, что знают о присутствии друг друга.
Почти вся городская площадь заполнена народом. Площадь не слишком велика и всех желающих вместить не в состоянии. Милицейское оцепление никого близко к собору не подпускает. Отдельно от других, на крыльце здания научного центра, стоит группа военных и штатских. У многих в руках бинокли. В том числе и у штатских. Смотрят в основном не в сторону приближающейся процессии, а в сторону церкви.
– Они стоят рядом с той самой дверью… – мрачно шепчет начальник президентской охраны, рассматривая в бинокль шестерых имамов, устроившихся рядом с церковным крыльцом.
– Их не подпустят к двери… – отвечает генерал Астахов.
– А если они имеют при себе пистолеты?
– …Кроме того, каждый взят под контроль тремя нашими сотрудниками… Приказ однозначен: при попытке поднять руку открывается огонь на поражение.
– Да… – соглашается начальник президентской охраны. – Я с тем же приказом посадил снайперов. Кстати, почему имамы не идут в церковь?..
– Потому что они мусульмане… – исчерпывающе отвечает Владимир Васильевич.
– И не пойдут?
– Не пойдут… По регламенту так прописано. Мы думаем, они попытаются пробраться в склад под крыльцом как раз тогда, когда все уйдут в церковь…
– Там засада?
– Нет… Склад ночью обезврежен… Мы в это время возьмем их в кольцо и спокойно выведем, чтобы не поднимать переполох и не портить людям праздник…
– Что с остальными группами?
– Всех, кто нам известен, мы держим под контролем… Кроме Ширвани… Его ищут…
– И?
– И ничего… Мы думаем, что он покинул территорию центра… Его фотография распространена среди наблюдателей… Самое разумное для Ширвани – подыскать себе парик и затеряться в толпе… Бритоголовые у нас редкость…
– Пока Ширвани не пойман, президент с гостями на территорию центра не приедет. Президент еще не объяснил гостям, почему изменен график визита… Не ставьте его в затруднительное положение…
– Они едут… – прерывает генерал неприятный разговор.
С другой стороны площади по коридору, оставленному оцеплением, в сторону собора двинулся кортеж машин. Едут медленно. Настолько медленно, что идущие в оцеплении охранники успевают за машинами быстрым шагом с редкими перебежками. До церкви восемьсот метров.
– Мне туда… – начальник президентской охраны передает бинокль помощнику и спускается с крыльца, чтобы присоединиться к президентскому кортежу и занять свое место среди охранников. Ему тоже побегать хочется…
«КамАЗ» и «Гранд Чероки» Ангела устраиваются в кустах в стороне от дороги. Остаются минуты до решительных действий, и нет смысла маскировать машины. Боевики накручивают на автоматы глушители. Все переодеваются в «камуфляж». На разведку в сторону поста отправляются втроем – Ангел, Ачилов и Захар. У Ангела в руках бинокль.
– Автоматы для вас мы не припасли… – сетует Ачилов.
– Нам с пистолетами привычнее… – сухо, с легкой усмешкой отзывается Ангел.
Он не лезет вперед, предоставляя отставному подполковнику показывать дорогу, хотя Ачилов несколько раз словно бы ненароком пытается пропустить его. Впрочем, такая проверка может считаться действенной только наполовину, если вообще может считаться проверкой – направление все равно известно, и можно предположить, куда следует идти, даже не зная окрестностей. Кроме того, Ангел их в самом деле не знает.
– Теперь осторожнее. Мы уже близко… – Ачилов все же берет команду на себя.
Ангел останавливается и поднимает бинокль, рассматривая кусты. Но ничего, естественно, не видит. Тем не менее показывает рукой:
– Там – автобус…
– Откуда? – спрашивает Казбек Ачилович. – Здесь нечего делать автобусу… Рейсовый будет только к вечеру…
– Кто-то приехал или кто-то уезжает… – равнодушно пожимает плечами Ангел. – Два или три раза был звук. Это двигатель автобуса… Я не спутаю…
Ачилов оборачивается в сторону Захара.
– Мне тоже показалось… – кивает Захар.
– Подойдем ближе…
Теперь передвигаются от куста к кусту. Ангел и Захар скользящим неслышным шагом, Ачилов слегка напряженно, долго высматривая, куда поставить ногу, и потому отстает – у него нет навыков скрытного передвижения. Ангел останавливается первым и машет рукой, призывая к тишине. Слушает и высматривает. Через несколько секунд опять делает знак рукой, подзывая отставших.
С места, занятого Ангелом, видно будку поста и площадку перед ним. Площадка асфальтирована, чтобы на ней могло остановиться несколько машин, ожидая, когда проверят документы у одной. Сейчас площадку занимает автобус, в который грузятся военнослужащие.
– Вот это ничего себе! – шепотом удивляется Ангел.
– Что?
– Это же американцы… Ничего не понимаю… Они захватили центр? – рука Ангела против воли ложится за спину на рукоятку пистолета.
– Совместные учения… Я же говорил… – объясняет Ачилов. – Вояка… Не любишь американцев?
– А кто их любит, кроме самих американцев…
Посадка заканчивается. Последним садится сухощавый немолодой офицер, но перед этим внимательно осматривает пост и даже лес, из которого за ним наблюдают. Впечатление такое, что он видит наблюдателей, хотя это, как понимает Ангел, невозможно. Со злобным кошачьим шипением закрываются дверцы автобуса…
Будка поста стоит с распахнутой дверью. Шлагбаум отсюда не видно, но от шлагбаума отходит русский солдат и прощально машет автобусу. Что-то говорит в сторону будки. Оттуда, похоже, ему отвечают.
Ангел морщится… Сработано не четко… Хотя бы в форму прапорщика одели… Солдат по возрасту уже, похоже, вышел из звания рядового. По крайней мере, на старшего лейтенанта тянет…
– Пора… – решает Ачилов, не обратив внимания на такую тонкость. Может быть, зрение подводит. – К машине… Попробуем в городе догнать американцев… Я бы с удовольствием обновил на их автобусе заводскую смазку гранатомета… У нас есть осколочные гранаты… Тоже, кстати, американцев не сильно уважаю… В этом мы с тобой равны…
В это же время начинают разворачиваться активные события у реки. Здесь распоряжается полковник Согрин, в подчинение которому, кроме Пулата и Дым Дымыча Сохатого, выделили двадцать пять человек из состава «Альфы» и десяток боевых пловцов из состава спецназа ГРУ. Эти – на случай, если кто-то из террористов все же попытается уйти вплавь. Пловцы разделились на две пятерки, чтобы перекрыть речку выше по течению и ниже и обеспечить стопроцентное задержание всех террористов.
Англичане только что уехали с поста, и их заменили «альфовцы», переодетые в форму обыкновенных военнослужащих внутренних войск.
– Рапсодия, я Сохатый, – докладывает по коротковолновой связи Дым Дымыч. – Мои друзья прибыли на двух машинах. Шесть человек. Выдвигаются по маршруту шесть… Прошу освободить проход, чтоб не спотыкались…
Вся территория вокруг предполагаемого участка разделена на десять возможных вариантов подхода к тайнику и к реке. «Маршрут шесть» – наблюдается двумя «альфовцами». По команде Сохатого они сразу переходят на другие маршруты, чтобы террористы имели возможность пройти, никого не заметив.
– Рапсодия… Проход свободен…
– Я Сохатый. Все вооружены автоматами. Два автомата с глушителями… Готовы к неприятностям… Осторожничают…
– Я Рапсодия, – говорит Согрин. – Не будем портить им настроение перед приятным купанием… Не показываться…
Сам он наблюдает за событиями из норы на противоположном, крутом и заросшем густыми кустами берегу речки. Нора глубокая, удобная не только для наблюдения, но и для ведения огня. И готовилась загодя, потому отличается от обычных подобных нор, используемых спецназом ГРУ в боевых условиях. Да и в случае необходимости выскочить отсюда можно без проблем за несколько секунд, стоит только отбросить крышку, на которой устроился давно пересохший куст прибрежного тальника. Никто со стороны не подумает, что из-под обнаженного ветвистого корневища внимательно наблюдает за происходящим человек.
Группа террористов идет к берегу с зачехленными удочками. Глупость… Маскируются под рыбаков? Тогда почему автоматы держат в руках, готовые к
