На крыльцо ментовки выскакивает группа захвата – в касках, бронежилетах, с автоматами. Уже садится в машину. Машут рукой старшему лейтенанту. Он машет в ответ, приглашая, и один из бронированных бежит к «Ауди».

– ОМОН? – спрашивает Санек.

– Не-а… Наша группа захвата… Мы быстрее ОМОНа сработаем… Такое дело само в руки просится… Не упускать же…

– Едем? – спрашивает подбежавший и опирается автоматом на полуопущенное стекло. Может поцарапать, но Санек не решается сделать замечание.

– Там две квартиры… – объясняет Валерьев. – Одна известна, вторая – только подъезд…

– Найдем… Я – Леха-черный пояс… Так кличут… – офицер, погонов которого под бронежилетом не видно, протягивает Саньку руку, представляясь, и только после этого садится в машину. – Погнали…

Леха-черный пояс весел и доволен, возбужден, как и Валерьев. «Ауди» разворачивается. Из ворот ментовки уже выезжает «уазик» группы захвата.

У «Ауди» чуткая педаль акселератора, и машина послушно набирает высокую скорость. Но не настолько высокую, чтобы вторая машина отстала. На половине дороги где-то в стороне и чуть сзади включает сирену и пытается догнать их машина ГИБДД. Санек понимает, что те засекли его «Ауди», но видит, как в «уазике» на ходу открывается дверь и один из ментов машет автоматом, кричит что-то… Инспекторы, видимо, даже в обстановке плохой слышимости прекрасно умеют понимать добротный мат и сразу отстают, узнав своих, серьезных и сердитых. Сирена стихает…

В спальном районе города ехать проще, там движение не такое интенсивное, как в центре.

– Их машина у подъезда стоит…

Санек проезжает нужный дом, заворачивает за угол и останавливается так, чтобы его машину было не видно со стороны дома.

– Какой подъезд? Там у трех подъездов машины…

– Предпоследний. С этой стороны…

Леха-черный пояс включает рацию и отдает команды. Группа захвата – шесть человек – бегом направляется к углу. Леха – седьмой – устремляется за ними. Валерьев передергивает затвор своего пистолета и не убирает оружие в кобуру. Сам спешит за другими ментами – восьмой. Не долго думая, и Санек решается посмотреть, что там будет происходить. Он включает заднюю передачу и слегка выезжает из-за угла, занимает место перед тремя другими машинами, ничем не выделяясь среди них, а потому, как он считает, находящийся в безопасности. И наблюдает картину, достойную американского кинобоевика.

Менты уже устремились, пригнувшись под балконами первого высокого этажа, к нужному подъезду, когда дверь этого самого подъезда открывается, и с какими-то увесистыми свертками в руках выходят на невысокое, в три ступени крыльцо два чеченца. Идут к машине. Менты торопятся, но не успевают вовремя оказаться рядом. Кричат что-то. Чеченцы останавливаются, смотрят слегка высокомерно. Но они уже возле машины. И тут же – мгновения не проходит! – свертки оказываются распакованными – в руках чеченцев автоматы. Другое оружие из тех же свертков просто падает на асфальт. Короткие и хлесткие автоматные очереди из-за машины, своим капотом заменяющей бруствер, валят двух передних ментов сразу – и бронежилеты их не спасают. Другие успевают все же неуклюже залечь и тоже начинают стрелять. Но их стрельба резко отличается от стрельбы боевиков. И очереди слишком длинны – отбрасывают стволы влево, и хладнокровия не хватает, чтобы под встречным огнем прицелиться как следует. Ментам воевать не приходилось, они больше обучены с пьяными мужиками общаться да мелкую шпану за шиворот хватать, и потому они плохо представляют себе, что такое бой. Самую нелепую команду из тех, что можно было бы дать, дает их командир Леха-черный пояс:

– Окружай…

Опрометью в разные стороны стремятся прохожие, чтобы не попасть под шальную пулю. Санек находится чуть сбоку. В его сторону пули не летят, а ему все прекрасно видно – настоящее кино, да и только. Даже азарт появляется. Санек не сомневается, что менты сейчас «в куски покрошат» чеченцев и все закончится благополучно, как и должно закончиться в кино. Он даже команду Лехи-черного пояса слышит и видит взмах его руки. Леха и начинает первым выполнять свою нелепую команду. Он слышал где-то, что при численном превосходстве окружение противника – первая задача. Но как совершить окружение, если единственное, за чем можно укрыться в этом дворе, – пыльная трава высотой в двадцать сантиметров да редкие стволы деревьев толщиной от силы в пять сантиметров.

Леха-черный пояс все же успевает сделать короткую, в четыре шага перебежку, но и бежит он не как положено в этой ситуации – скачками из стороны в сторону, с максимальной амплитудой раскачивая корпус, чтобы уберечься от пуль, а – прямо, и неизвестно куда, потому что укрытия впереди нет. И потому эти четыре шага оказываются последними в его боевой карьере и в жизни. Ноги делают еще несколько шагов, но это уже только ноги, а не сам Леха. Ноги еще бегут сами по себе, независимо от ума, потому что на четвертом шаге неумная голова мента, пробитая пулей, вскидывается, а потом падает на грудь. После нескольких шагов, совершенных по инерции, он утыкается окровавленным лицом в нестриженый газон.

Но в этот момент хорошо проявляет себя Валерьев, прячущийся за углом. Расстояние слишком велико для стрельбы из пистолета, тем более, если это пистолет Макарова. Тем не менее старший лейтенант успевает поймать в мушку стреляющего по Лехе боевика и тоже попадает ему в голову. В это время второй боевик бросает автомат с пустым рожком и наклоняется, чтобы поднять с земли автомат с полным боекомплектом. Кто-то из догадливых ментов стреляет не по машине и не над ней, а под нее и ранит боевика одной очередью и в ноги, и в руку. Боевик падает рядом с товарищем. Уцелевшие менты бросаются к машине. Когда они подбегают, раненый дико смеется и взрывает у себя на груди гранату. Не задетым осколками остается только один из ментов, тот, что бегает хуже других.

Санек наблюдает все это с раскрытым ртом. Он не понимает еще, какая трагедия разыгралась около подъезда только потому, что за дело взялись не специалисты. Санек не видит, как от соседнего дома отезжает машина – старенькая, побитая «копейка». Единственное, что он успевает увидеть, что какая-то машина закрывает ему обзор. А потом над приспущенным стеклом этой машины поднимается автоматный ствол и смотрит на него, словно в раздумье…

И все… Больше Санек ничего не видит… Он даже короткой очереди уже не слышит и тем более не слышит слов Ачилова, сидящего рядом с водителем:

– А теперь гони…

Казбек Ачилович осмысливает ситуацию, словно из болота тащит бегемота, и не сразу, но все же принимает, на его взгляд, единственное правильное решение. За это время они уже проехали треть города, а он все еще тянет с последним словом. Это качество своего характера Казбек Ачилович хорошо знает и понимает, почему при прекрасных организаторских талантах из него не получился полевой командир. Просто в трудную минуту, когда требуется решительность и быстрота, он не может побороть себя, за секунды оценить ситуацию, проявить мгновенную решительность. И это при том, что он вообще-то совсем не трус. Просто ему нужно время на раздумья и полный анализ. Мешают опасения поступить неправильно, погубить дело. Так всегда было раньше, и так же он ведет себя сейчас…

В городе сейчас находится еще одна группа, занимающая две квартиры. Рассредоточивать по этим квартирам боевиков своей непосредственной группы Ачилов, как следует подумав и прикинув варианты, не желает. Если одних ищут, а не искать их после настоящего боя с ментами не могут, значит, таким неосторожным ходом он может подставить и других, завалить всю операцию. Куда же тогда податься? Наверняка выезды из города через несколько минут перекроют. Решение просится само, но сделать его – тоже риск, и нельзя точно сказать, насколько этот риск оправдан. Но можно воспользоваться квартирой, в которой живут Ангел и Зураб. Это, кажется, единственный ход, который не может повлиять на конечный исход акции. В любом другом случае Ачилов, возможно, подставляет под удар вторую группу, и это уже на две трети сократит вероятность успеха, тогда как перестрелка сократила эту вероятность только на одну шестую…

– Здесь перестройся в левый ряд… – подсказывает Зураб водителю. – Следующий поворот налево… Дальше – прямо… Потом опять налево…

Водитель послушно выполняет его команды, хотя приказа выполнять их от самого Ачилова не поступало. Но раньше разговор о том, что они сейчас поедут на квартиру к Ангелу был, и водитель, пока командир раздумывает, считает, что все делает правильно.

Ачилов раздумывает… Подозревать Ангела в подставе тоже можно… Но… Но… Казбек Ачилович всегда славился хорошей памятью и способностью к анализу. Анализ показывает маловероятность подобного развития событий. Во-первых, тогда Ангел не отправил бы с боевиками своего помощника. А он отправил. Более того, сам настоял, чтобы Зураб поехал, хотя сначала его не хотели брать. Кроме того, если бы Ангел подставлял их, то против боевиков выставили бы не простых ментов, а омоновцев или даже спецназовцев ФСБ, которые уже более-менее научились воевать. Ачилов умеет отличать омоновцев и спецназовцев от простых ментов. По внешнему виду, по экипировке, по умению правильно действовать. Простые менты в боевой обстановке правильно действовать не могут. Их просто никогда не учили этому…

Нет… Подставы со стороны Ангела не было. Он сам предупредил о слежке и даже о возможности «засветки» квартиры. Значит, на Ангела можно положиться. Теперь вопрос стоит рассматривать под другим углом. После этой перестрелки согласится ли Ангел приютить у себя «засветившихся» людей? И пожелает ли он и теперь продолжить сотрудничество так, как предлагал Ачилов.

Сразу за поворотом Ачилов уже командует сам:

– Останови здесь… Какой дом?

– Дальше надо проехать… – неопределенно показывает Зураб направление.

В том направлении домов много. И жест ни о чем не говорит. После перестрелки следует удвоить осторожность. О перестрелке скоро будет знать весь город. Горожане начнут присматриваться к каждому кавказцу как к потенциальному члену террористической группы.

– Пешком дойдем… – решает отставной подполковник. – Сначала посмотрим, чтобы и здесь на неприятность не нарваться… Внимательно смотреть!.. Рассредоточились… Подходим с разных сторон… Захар, ты – с Зурабом…

– Алексей Викторович, говорить можете?

– Могу. Я пока один, – говорит Ангел.

– У вас там несколько минут назад, как мне только что доложили, менты проявили инициативу… – сообщает генерал Астахов. – Пытались захватить каких-то чеченцев, за которыми следили. Чеченцы положили всю местную группу захвата… Двух террористов тоже убили… Это случайно не ваши подопечные?

Ангел удивлен:

– Я еще не в курсе… Но за моими следили местные бандиты, повязанные с ментами. Хотели на них поживиться… У них такая хитрая система работала…

– Я в курсе. Мне полковник Согрин доложил. Потому и звоню вам.

– Я жду приезда Ачилова. Тогда все и выяснится. Ачилов пытается привлечь меня к своей операции. Я взял паузу на раздумья… Наверное, соглашусь…

– А если это ваши?.. Тогда их надо брать? Тем более вместе с Ачиловым…

– Ни в коем случае. Если мы возьмем их, мы потеряем единственную нить к другим группам.

– Одна из групп известна. Это мусульманские паломники. Мы их контролируем.

– А другие группы? Мы даже не знаем, сколько их всего. Мы не знаем общей численности террористов. Шесть аквалангов – это еще одна группа. А если есть и другие?

– Хорошо, я дам указание, чтобы не слишком старались поймать вас… Действуйте. Еще какие-то новости имеются?