желает.

– Гони наугад. Повезет – не повезет…

Гнать тоже приходится по кругу, через целый квартал, потому что боковые от сквера улицы для движения закрыты. Санек лихо газует после светофора, с места – в карьер… Проезжает в одну сторону – там никого похожего не видно, потом в другую, там тоже пусто. Чеченцы пешком могли уйти и на другие улицы.

– Давай к дому… – решает Стас.

У Санька звонит мобильник.

– Если Валерьев, не говори, что мы их потеряли… Просто катаемся по следу, и все…

Но это не Валерьев. Это звонят Саньку из одного из его хлебных киосков. Производственные, так сказать, вопросы. Санек дает указания голосом решительным и не терпящим возражений.

Сейчас Санек уже так не экономит на бензине, как экономил зимой, когда после нескольких часов сидения в промерзшей машине можно было сопли на локоть наматывать. Сейчас, в самую лютую летнюю жару, он бензин жжет с беспечной радостью, включив почти бесшумный кондиционер. Словно бы даже удовольствие получает от того, что может себе это позволить.

Приятный ветерок расслабляет. И выдувает дым сигарет, которые Стас не выпускает изо рта. Одну от другой прикуривает – нервничает…

Они занимают позицию через дорогу от дома, где проживают чеченцы. Место удобное – вдоль дороги растут деревья, и тень как раз падает на машину, не давая ей раскалиться. И ждут час.

– Обнаглели эти ребятки… – теперь уже и Санек начинает сердиться. Понятно, у него дела, которые приносят ему постоянную прибыль. А дела, как известно, ждать не любят… Здесь же, хотя и есть возможность заработать солидно, не в пример мелкой торговле, еще неизвестно, чем может обернуться дело. Даже Валерьев нервничает. Может быть, у него и есть основания нервничать. Валерьев может что-то знать, но ведь не скажет, не предупредит – побоится пугать компаньонов.

У Санька опять звонит мобильник, не давая ему возможности разразиться новой недовольной фразой.

– Кого-кого?.. Нет, номером ошиблись…

Он начинает ругаться.

– Охренеть можно… Они номер запомнить не могут, а я плати за это… В неделю два-три таких звонка… Когда-нибудь напрочь обижусь и начну всем таким ошибающимся по пять раз в день звонить… Пусть память тренируют…

Санек смотрит на дисплей мобильника, где определитель высвечивает номер, и пожимает плечами.

– Номер какой-то странный…

Стас перегибается через спинку сиденья, чтобы тоже глянуть на дисплей.

– Московский… Из Москвы звонили…

– А мне какая разница… Что у нас ошибаются, что в Москве – плачу-то я…

Он собирается набрать номер того, кто только что ему звонил, но тут Стас подпрыгивает и отвлекает напарника:

– Идут… Наши…

Чеченцы уже расстались с теми, с кем встречались. Идут вдвоем. Неторопливо, прогуливаясь… Не на машине приехали, но и не на автобусе, потому что автобусная остановка рядом, а они с другой стороны двигаются. Заходят в продовольственный магазин и опять заставляют Санька со Стасом долго ждать.

– За это время можно половину магазина скупить, а вторую съесть не отходя от кассы… – опять ворчит Санек.

Наконец чеченцы выходят и несут только буханку хлеба.

– Что они там делали? – возмущается Санек. – Сколько минут надо, чтобы хлеб купить…

– К продавщицам клеились… – Стас уверенно улыбается. Он сам себя утешает этой мыслью. – Точно… Им делать нечего, скучают… Черные всегда продавщиц любят… Это нам на руку… Лидка им кстати придется… Поехали за ней…

– Не суетись под клиентом… Давай еще присмотримся… Сегодня вечерком, и завтра днем… А сейчас… Они все равно домой подались… Не скоро выйдут… Мне на пару часов надо по делам помотаться… Тебя куда забросить?

Валерьев звонит Стасу на мобильник. Тот не хочет говорить, что Санек отправился по своим делам и слежку прервали – он по натуре своей не любит сдавать товарищей. И потому не просит, чтобы старший лейтенант перезвонил на городской номер.

– Как дела?

– Работаем…

– Сколько их там?

– Трое или четверо… Все в квартире… Точно определить трудно. Смотрю в бинокль – шторы мешают… А днем двое с другими встречались… Налаживают контакты…

– У этих контакты уже налажены. Они в городе не первый день. Кстати… Мне сейчас еще данные принесли… Что-то понаехало к нам чечен… Больше, чем надо… И почти все одновременно… И все регистрируются… Это тоже… Того… Не всегда бывает… Не слышал в новостях, ничего там, в Чечне, такого не было, чтобы люди бежали?..

– А я новости слушаю?

– Не нравится мне это…

– Черные всегда так… Сначала пара человек устроится, потом родню тащат… А чего бояться? Что-то знаешь? Скажи…

– Я знаю только одно, что чечены – не азеры… Эти друг друга поддерживать будут… И тут еще… У нас по управлению проверка идет… Но это наши проблемы…

– Ну, посадим первых… Ты – посадишь… Другие будут сговорчивее…

– Ладно, разберемся… Работайте… Когда думаете?

– Завтра еще присмотримся… Может, к вечеру… Может, послезавтра… Лидка готовится… Ей отлежаться надо, чтоб рожа не такая опухлая была…

Стас слышит за окном сигнал автомобиля и отодвигает штору. Это приехал Санек.

– Добро… Держите меня в курсе дела постоянно… – напутствует Валерьев.

– Если новости будут, я еще позвоню… Но сегодня они могут и из дома не выйти… Тогда завтра жди звонка… – обещает Стас, убирает трубку и выходит из квартиры, пообещав бабке, с которой живет вдвоем, что вернется, скорее всего, поздно. У него настроение хорошее оттого, что Валерьев не Саньку позвонил, а ему. И от этого хочется энергичнее взяться за дело.

Но Санек охлаждает следопытский пыл Стаса.

– Что там ночью делать? Давай с утра… У меня еще встреча сегодня…

– Присмотреться же надо…

– А что к ним присматриваться… Три раза уже было… Все черные одинаковы! Только юбкой перед носом махнут, они сразу следом…

– Ты хоть раз видел Лидку в юбке… – ухмыляется Стас.

– Ну… Задницей… Задница у нее в джинсах аппетитная, не то что без них… А если вилять начнет… И ты уставишься…

– Ладно… – Стас соглашается, понимая, что в чем-то Санек прав и дело сейчас только за Лидкой. Чтобы она успела прийти в себя… – А что у тебя за встреча?

– Мать говорит, из налоговой инспекции меня домогались, звонили… Она дала номер мобильника, но они почему-то не позвонили… У меня тут есть подружка. Из налоговой… Хочу с ней вечерок скоротать. Пусть узнает, что там на меня есть. Я уже ей позвонил…

Санек подъезжает в половине восьмого утра. Лицо помято, зевает за рулем.

– И что на тебя налоговая вешает? Смотри… Засадят, как Ходорковского… – улыбается Стас, устраиваясь на заднем сиденье «Ауди», и только потом протягивает руку Саньку.

– Ничего… Самое смешное в том, что мой инспектор и слыхом ничего не слыхивал…

– Может, мать что-то не так поняла?

– Может…

Санек с места набирает скорость. Двигатель довольно урчит. Улицы в это время еще свободны, менты готовятся к пересменке, и можно покататься в свое удовольствие. За несколько минут они оказываются на нужном месте. Стас привычно поднимает к глазам бинокль. Смотрит долго и пристально.

– Тишина… Еще не проснулись…

– Может, за Лидкой сгоняем? Сейчас кипятка можно не опасаться…

– Добудишься ее в это время…

За их «Ауди» останавливается серебристый джип «Гранд Чероки».

– Этому еще что надо? – в голосе Санька откровенное беспокойство.

– А что он тебе…

– По-моему, вчера, когда мы здесь стояли, он на той стороне кого-то дожидался. А утром похожий около моего дома стоял.

Должно быть, понимает Стас, Валерьев и его напарника тоже настропалил. Но и ему самому не нравится такое назойливое присутствие посторонних. Место не такое популярное, чтобы здесь много машин стоянку устраивало. Да еще в такое раннее время. Из джипа никто не выходит, и не видно, кто там сидит – стекла тонированы с нарушением всех стандартов. Стас за минуту трижды оглядывается, Санек не отрывает взгляд от зеркал, пытаются рассмотреть «Гранд Чероки» получше.

Наблюдать перед посторонней машиной за чужими окнами в бинокль кажется не совсем правильным. Может быть, даже опасным. В «Ауди» стекла тонированы едва-едва, все в пределах пятнадцатипроцентного стандарта.

– Номер не видел?

– А что тебе номер…

– Валерьеву позвоним, пусть проверяет… У них там есть такая служба, по номеру сразу хозяина назовут.

– Обойди машину… В багажник загляни… И номер увидишь…