– Бабку боюсь… – признается Стас. – Не каждый раз от нее увернешься…

– Не брошу же я машину на дороге… – Санек находит подходящее оправдание. Дорога в самом деле сузилась на треть и стала опасной для стоянки. Да и бабки Санек боится не меньше, чем Стас, и потому грех не воспользоваться уважительной причиной.

Стас вздыхает, поправляет на себе прилипшую от пота куртку и выходит на узкую плохо утоптанную тропинку. Но, соблюдая осторожность, сначала обходит дом с другой стороны, уже не пугаясь сугробов, и бросает в окно комнаты Лидки пару снежков. Она выглядывает и кивает сквозь грязное стекло.

Дверь Лидка открывает без звонка. В коридоре полумрак. Они быстро проходят в комнату, там тоже полумрак.

– Покажись-ка… – командует Стас.

– Есть на что посмотреть… – зло огрызается Лидка, но поворачивает лицо к окну чуть ли не с гордостью. Так ветераны войн любят демонстрировать свои боевые шрамы.

Правая половина лица Лидки основательно припухла. Синяка нет, но отчетливо просматривается большой кровоподтек.

– Угостили за все удовольствия… Ты похмелиться хоть что-нибудь принес? – и заглядывает, как собака, в руки, хотя видит, что там ничего нет.

– Валерьев сказал, что черные тебя похмелят… Сейчас туда едем… Собирайся быстрее… Карета Санька внизу…

Лидка чуть ли не радостно сбрасывает драный халат – совсем не тот, в котором она встречала гостей за день до этого, поднимает с пола колготки и начинает натягивать их на длинные ноги. С ее ногтями это занятие опасное, ногти цепляются и мешают…

Как старший лейтенант и просил, Стас проходит к нему в кабинет один. До колен в грязи и снегу, пропахший тяжелым бурлацким потом.

– Что так долго? – зевает Валерьев.

– Дважды застревали… Машину, как слон, толкал… Весь город замело.

Мент выглядит уставшим. Глаза опухли и покраснели. Кажется, готовы на ходу закрыться.

– Короче, так… Я скажу, что вы – тоже менты… Сейчас забираете только одного… Едете с ним, оформляете документы на квартиру. С регистрационной палатой возиться некогда… Делаете простую генеральную доверенность с правом продажи… У нотариуса… Потом первого привозите сюда, здесь Вовчик будет сидеть… Этот… Лось… – старший лейтенант показывает рост, и Стас понимает, что речь идет о том самом здоровенном менте, что участвовал в вечернем деле. – Он этого в обезьянник сунет, вы берете второго и едете к его друзьям. Пусть сто тысяч занимает… И аккуратно… Старайтесь не светиться, чтобы все прошло без скандалов…

– Сделаем… А что с квартирой?

– Документы получите, я найду покупателя… Такого, на какого азеры не «наедут»… За пару дней все оформим… Правда, чуть подешевле получится…

– Вот этого не надо бы…

– Не жадничай… Зато без проблем… Лидка как? На рожу… Нотариуса не напугает?

– Замазалась… В три слоя «штукатурки»…

– Пусть скажет черному, что всю ночь не спала, в больнице «снимали» побои и делали экспертизу на изнасилование. К обеду будут готовы акты… Пусть «лепит»… Чтоб припугнуть… Хотя и так на попятную пойти не должны… Сейчас в машину иди… Обговори все… Чтоб не прокололись… Минут через десять тебе азера приведут…

– А если я квартиру себе оставить захочу? – неожиданно артачится Лидка. – Плюну на вас на всех и останусь там жить… Надоело в бараке…

Стас понимает, что это похмельный синдром. С похмелья всегда мысли мечутся. И появляется раздражительность. Вот Лидка и выплескивает на них свое состояние, чтоб не скучали.

– Тогда Валерьев тебя в «обезьянник» закроет… Суток на тридцать… Не бывала там? Это тебе не барак… Похуже… И вшей побольше…

– И похмелиться туда не носят… – добавляет Санек.

– А ты мне сюда принес? Хоть бутылку пива…

Лидка недобро хмыкает и не отвечает. Смотрит в окно, жмурится на утреннем ярком солнце. Стас с Саньком знают, что по натуре она такой человек, что от нее можно ждать любого фортеля. И потому относятся к ее полушутливому вопросу с полной серьезностью. Надо выглядеть убедительными, чтобы Лидка не «кинула» их.

– Кроме того, Валерьев говорит, квартира серьезным парням предназначена… На которых азеры не «наедут»… А на тебя… Останешься там, и азеры тут как тут, и эти парни насядут… В бараке не спрячешься…

– Магомета ведут… – Лидка прерывает разговор, который для нее становится не слишком приятным. Она тоже не любит, когда ее пугают, тем более знает, что так все может и случиться.

Магомета, одного из азеров, выводит из ворот райотдела один из вчерашних ментов. «Копейку» он находит взглядом сразу и подталкивает конвоируемого в спину, заставляя перебираться через сугроб. Стас открывает заднюю дверцу, чтобы посадить Магомета рядом с собой.

– Все нормально? – спрашивает мент.

– Порядок… Сделаем… – отвечает Санек.

– Если попробует сбежать, стреляйте… – советует мент так, словно у парней есть оружие.

– Не убежит…

Взгляды решительны, как у моряков крейсера «Варяг» перед атакой японской эскадры. Азер же, наоборот, слушает внимательно и пугается еще больше.

– Кошелек у него не забрали? – спрашивает Стас.

– Отдали… Мы же не воры…

– Тогда пусть свою подругу похмеляет… Раскошеливайся, торговец… А то она у нас в таком виде до нотариалки не доедет…

Уже через три дня Стас останавливается около дома Санька. Смотрит на «копейку», оставленную под окнами, и вытаскивает из кармана новенькую трубку сотового телефона. Он еще не полностью разобрался с инструкцией и не все знает, что может эта интересная трубка. Но простейшее и главное – как звонить, выучил. Набирает номер Санька. Тот, как всегда в это время, еще спит.

– Пора, красавица, проснись…

– Чего тебе?

– Я у тебя под окнами. Валерьев звонил… В город прибыли новые клиенты… Похоже, посерьезнее… Сразу две квартиры покупают на одной лестничной площадке… Однокомнатную и двухкомнатную… В однокомнатную какой-то парень, похоже, хочет с женой въезжать… Но жена еще не приехала…

– И что?

– А ничего… Работать будем… Пока жена не приехала…

– Понял… Серега вчера звонил… С нами просится…

– Опять к жене убежит… Без него обойдемся…

– Я тоже так подумал… Выхожу… Через пять минут…

На сей раз точное время прибытия не оговаривали, и Сохно, остановившись перед дверью на третьем этаже, привычно глянув на свои точнейшие часы, сразу нажимает кнопку звонка, не выжидая оставшиеся до обещанного момента нужные секунды, хотя ему всегда хочется произвести эффект.

Дверь открывает Ангел – хмурый и сосредоточенный – и сразу запускает спецназовцев. В офисе пришедших встречает Доктор Смерть – и без разговоров, деловым движением протягивает Сохно рюмку водки. Обычно с таким видом прибывшему руководителю протягивают бумаги на подпись.

– Будем считать, это вторая, поскольку без первой ты, говорят, благополучно обошелся. Есть французский коньяк, но ты, помнится, любишь его только в больших и недоступных для наших карманов дозах… Остановимся на доброй русской традиции – просто водка… И – слушаем тебя…

Сохно бросает на Согрина торжествующий взгляд, приветственно приподнимает рюмку перед своим портретом, все еще украшающим стену, и махом выпивает.

– Идею спрашиваете… – говорит он, будто продавец, торгующий идеями. – Что ж, есть идея…

Согрин смеется и занимает место в кресле Пулата. Даже полковник, которого никак не назовешь низкорослым человеком, в этом кресле слегка теряется. «Маленького капитана» же в нем порой бывает почти не видно.

– Слушаем, слушаем…

Сохно прокашливается и начинает торжественным тоном:

– Насколько я помню, Ангел имеет привычку бриться два раза в день…

Ангел проводит ладонью по подбородку. Ему от папы-болгарина досталась в наследство могучая волосатость, доставлявшая в годы молодости, когда он служил в армии, множество проблем – армейское начальство не любит небритых офицеров, а он через час после бритья выглядел небритым.

– Ты хочешь отправить меня на бритье в Столбов?

Из-под нахмуренных бровей наконец-то блестят в легкой улыбке глаза.

– Нет… Я не настолько примитивен, чтобы обойтись простейшим решением. Я предлагаю тебе на какое-то время стать правоверным и даже чуть-чуть радикальным магометанином… Из тебя вполне можно сделать отличного террориста… Может быть, найдется дурак, который захочет поучить тебя этому благородному делу… Хотя… Ты, наверное, преподавал там, где их учили… Но ты этого показывать не должен…

– Магометанин, значит…

Ангел задумывается. Он видит в сказанном рациональное зерно.

– Магометанин… Если не будешь бриться, то вполне можешь сойти… А если в деле будут задействованы те самые паломники, как предсказывает ваш оракул-командир, то имеешь все основания затесаться к ним…

– Да, за магометанина я сходил уже не раз… Было такое дело… И даже просил ихнего брата, помнится, о помощи, чтобы от ментов отделаться… На базаре… Помогли… – смеется Ангел. – Спрятали от «хвоста»… Но, если серьезно, как действовать в нашей обстановке?

– Счет «два» существенно отличается от счета «четыре»! – философски изрекает подполковник. – Время есть… И у Доктора, думаю, имеются какие-то запасы… Что-нибудь придумаем…

Полковник тем временем осматривается.