Сильнее Высшего мага мог быть только Абсолютный. Волшебник с нулевой «магической температурой». Идеальный потребитель Силы, абсолютно не имеющий своей.

Голодный ужас синего мха.

Такой маг, то есть волшебница, в мире всего один. Дочка того самого Городецкого. Только она еще ни на что не способна, даже не инициирована. Еще такой был сам Костя Саушкин, но это ему совсем не помогло.

Александр явно колебался, это было заметно по его ауре, по тому ее спектру, что мог видеть Дреер. Даже для железного, непоколебимого Инквизитора соблазн все равно был слишком велик.

Во имя Договора. Так он наверняка говорил себе.

– Хорошо, – сказал Александр. – Попробуй. Но если что…

– Вы нас обоих убьете! – живо подхватила Анна.

– Ты что, с ума сошла? Я не зверь, а воин.

– Крестоносец? – В голосе Анны зазвучал какой-то неуместный восторг.

– Нет, я старше. Тебе я не причиню вреда. Отвечать за тебя будет твой наставник.

– Понятно, – серьезно сказала Анна. – Вы не беспокойтесь.

– Я и не беспокоюсь.

– Вот смотрите. – Девочка раскрыла книгу. Для этого ей пришлось отомкнуть маленький замочек, скрепляющий обложку. Дмитрий был слишком далеко, чтобы разглядеть «Фуаран» в деталях. – Где-то здесь…

Анна залистала страницы. Потом вдруг уселась прямо на бетонную плиту, сложила ноги по-турецки, чтобы удобнее было возиться с увесистым фолиантом. Дмитрий вспомнил, что именно так она сидела в обсерватории среди «мертвых поэтов», когда он впервые обратил на девочку внимание.

– Сейчас, сейчас… Я же не читала все… Хорошо, в Сумраке все языки понятны, вот бы по французскому здесь экзамен сдавать… – приговаривала Анна.

Александр, кажется, расслабился. Впрочем, Дмитрия это в заблуждение не вводило. Надзиратель продолжал поддерживать и «щит мага», и Сферу Отрицания. Это было совершенно бесполезной растратой Силы, но ничего с собой поделать он не мог.

– А, вот! Тут в самом конце, нашла! – обрадованно сообщила девочка. – Надо еще кровь.

Она сунула руку в карман своей джинсовой курточки и достала пузырек:

– Уже смешано.

Судя по ауре, Анна очень волновалась.

– Нужна всего капелька… – Крышка пузырька была немедленно свернута, и девочка аккуратно наклонила его прямо над книгой.

Так же аккуратно она наверняка занималась своей «малярией», сосредоточенно водя тонкой кисточкой в альбоме.

– Вот и все, – сказала Анна, когда на странице древней и чрезвычайно ценной книги (даже по меркам обычных историков!) расплылась небольшая красная клякса. – Теперь только прочитать вслух.

Она начала сбивчиво читать:

– Тьмой и Светом… – Дальше пошли слова на незнакомом языке, общий смысл которых Дмитрий тем не менее каким-то образом понимал.

Голос Анны вдруг изменился. Стал грудным, наполненным, словно голос взрослой женщины, да еще с оперной подготовкой. Как будто книга что-то передала и ей самой. Анна читала нараспев, раскачиваясь, как змея под дудкой индийского факира.

Последними ее словами были «Александр» и «ом».

– Вот и все, – повторила Анна, широко улыбаясь, и захлопнула раскрытую книгу. – А пятен и не осталось!

– И что? – поинтересовался Александр.

– Ничего. Теперь ничего. Дмитрий Леонидович. – Анна посмотрела на Дреера. – Не бойтесь, он теперь вам ничего не сделает.

– Это почему? – вкрадчиво спросил куратор Инквизиции, зашевелив пальцами. Заклинаний на их кончиках наверняка висело столько, что сразу и не пересчитаешь.

– А вы попробуйте!

Александр сложил пальцы в мудру. Ничего не случилось. Инквизитор беззвучно зашевелил губами. Тот же эффект. Наконец Александр не сдержался и выкрикнул заклинание на каком-то мертвом языке, столь же древнем, как тот, на каком была написана «Фуаран».

Кроме эха, заклинание ничего не дало.

Только сейчас Дмитрий догадался посмотреть на ауру Инквизитора. И даже выругался от неожиданности. Обычным русским матом. Тихо, девочка, наверное, и не расслышала.

Аура была, если можно так выразиться, девственно чистой. В смысле, абсолютно человеческой.

Александр больше не был Иным.

– Извините, – сказала Анна. – Книга все-таки работает не так, как надо.

– Ты знала, маленькая… – начал было Инквизитор.

Как он хотел ее назвать, осталось неизвестным – Дмитрий слегка стегнул Александра разрядом. Тот зашипел.

– А вот без этого, господин Высший, – с удовольствием произнес Дреер. – Ты теперь действительно нулевой маг. В прямом смысле.

Не теряя времени, он просканировал местность вокруг башни. Снова разве что не крякнул.

Александр на самом деле пришел один.

– Ты ответишь, наставник, – процедил Инквизитор.

– Отвечу. Потом. – Дмитрий ловко выдернул на расстоянии мобильник из его кармана. Аппарат скакнул в ладонь, как вареник в рот пузатому Пацюку в «Ночи перед Рождеством». – Но сейчас вопросы задаю я.

Анна разве что не пританцовывала на месте, глядя на Дреера с обожанием. Аура ее прямо-таки искрилась.

– Аня, вот что, – строго сказал Дмитрий. – Поднимайся наверх, где была, и жди меня там. Мне нужно поговорить с куратором. И не подслушивай, все равно ничего не услышишь. Книгу забери с собой. Александр, пропусти девочку.

Анна с опаской проскользнула по лестнице мимо Инквизитора. Тот смотрел на нее мрачно, но не сделал ни единого движения. Любую попытку не то что схватить, а даже потянуться к книге или самой девочке Дреер пресек бы в зародыше, и Александр это отлично понимал.

– Присядь, – посоветовал куратору надзиратель. – В ногах правды нет.

Он даже подвинул Александру единственный дряхлый стул, что оказался на площадке, – но тот пинком отбросил его. К удивлению Дреера, ветхий стул все-таки выдержал, не развалился.

– Ты, конечно, герой, но зачем же стулья ломать? – пробормотал Дмитрий, поднял взглядом и снова подвинул к Александру стул. Тот остро, настороженно глянул на него, но промолчал и все-таки сел.

Сам Дреер присел на лестницу. «Щит мага» и Сфера Отрицания были убраны. Дмитрий опустил защитный полог, чтобы никто за периметром не уловил ни звука, ни движения губ, ни жеста. Со стороны они будут выглядеть застывшими, как два соляных столпа.

– Непривычно без магии? – спросил Дреер.

– Бывало и хуже.

– Сколько тысяч лет назад?

– Не представляешь.

– Почему же, представляю. Я ведь знаю, кто ты.

– Откуда?

– Я же бывший учитель. А потому не привык отбрасывать самые безумные идеи. Одна из них настолько безумна, что похожа на правду. И еще у меня хорошая память на лица.

Дмитрий вытащил свой мобильник, вызвал на дисплей картинку и посмотрел на нее, а затем на собеседника, как будто сверялся.

– Дети у нас в школе сообразительные, сам видишь. Но мне самому в Праге все время лезло в голову, а