Мейри покачала головой. Хорошо, что Оксфорд пришел. Она так отчаянно желала Коннора, что не сумела бы ему отказать, но ее сердце не выдержит, если придется снова его потерять. Коннор напоминает ей о доме, но сам уже принадлежит Англии.

— Отпусти меня, — чуть слышно выдохнула она ему в щеку.

Казалось, слова душили ее, не желая слетать с языка.

Коннор откинул голову и посмотрел на Мейри так, словно никогда раньше не видел ее. Мейри отвернулась, а Коннор потянулся к ручке и, не позволив ей даже провести ладонью по волосам, чтобы создать хотя бы видимость порядка, распахнул дверь.

— Черт возьми, Оксфорд, что вы делаете у мисс Макгрегор под дверью всего через час после рассвета?

Укрытая от глаз гостя широкой спиной Коннора, Мейри прильнула к нему, чтобы услышать бессвязные оправдания бедного Генри. Кто из обычных людей способен противостоять такому напору? Она двинула Коннора по спине локтем.

— Я пришел проводить ее на завтрак, — услышала она из-за спины Коннора, который после толчка слегка сместился влево.

— Я сам это сделаю, — заявил Коннор. — До свидания.

И он захлопнул дверь перед носом Оксфорда.

— Он что, сопровождает тебя каждый день?

Мейри не успела ответить. В дверь снова постучали.

На сей раз Коннор не стал прикрывать Мейри, а просто распахнул дверь и, игнорируя Оксфорда, приказал стоявшему за его спиной офицеру:

— Лейтенант Драммонд, сопроводите этого человека вниз и проследите, чтобы он не вернулся к этой двери, а если окажет сопротивление, доставьте его к королеве.

Она заворожено следила, как Коннор, в который уже раз, захлопнул дверь, привалился к ней спиной и посмотрел Мейри прямо в глаза.

— Ты можешь сделать выбор получше, Мейри.

Девушка отвернулась. Ей больше не хотелось с ним воевать. Его поцелуй все еще пылал на ее губах, и все тело было охвачено огнем. Мейри не успела остыть. Чертов ублюдок! Как он смеет снова врываться в ее жизнь? Разве имеет он право превращать всех других мужчин в жалких слабаков по сравнению с собой? Мейри хочет продолжать жить: это необходимо, — а Коннор, вернувшись, лишает ее шанса обрести счастье с Оксфордом… или с любым другим мужчиной.

— Уходи.

— Нет.

Нет? Ах, сукин сын!.. Мейри резко развернулась к нему лицом:

— Что значит «нет»? Не боишься получить удар кинжалом?

Коннор так весело усмехнулся, что Мейри едва не прыгнула ему на руки.

— Если помнишь, мне приказали следить за каждым твоим шагом.

Девушка состроила пренебрежительную гримасу.

— Все это кончится, когда я расскажу королеве о том, что мне известно.

Коннор пожал плечами.

— Но до тех пор…

Мейри отвернулась.

— Хорошо, капитан. Но я никогда не считала вас человеком, который находит удовольствие в том, чтобы силой заставлять женщину выполнять его требования.

Коннор звонко расхохотался. Его смех показался Мейри весенней песней, летящей над вересковыми пустошами.

— Как же мне удалось избежать подобного обвинения за все годы, пока я, по твоим словам, предавал тебя?

Мейри открыла сундук, вынула свежий плед в сапфирово-синих и пурпурных оттенках и синий жакет в тон.

— Без сомнения, ты научился скрывать свои темные стороны.

Мейри с трудом удавалось поддерживать легкую беседу, когда была еще так свежа память о прикосновении его требовательных властных губ и рук. Да, в нем есть темная сила. И не успев остановить себя, она задалась глупым вопросом: а другие женщины, которых он укладывал в свою постель, тоже испытывали наслаждение от его мощной, подавляющей волю страсти? Когда они в первый раз занимались любовью, Коннор был нежен с ней, но ведь они были так молоды и неопытны. Он еще раз овладел ею перед отъездом из Шотландии, чтобы она не забыла его. Много недель Мейри безумно тосковала по нему… и ничего не забыла.

Коннор по-прежнему стоял у двери и не сводил с нее глаз. Когда Мейри приподняла рубашку, он впился взглядом в ее голени. Он действительно собирается наблюдать, как она будет раздеваться! Мягкая ткань скользнула вверх. Мейри метнула в него любопытный взгляд. Коннор перестал улыбаться и словно окаменел. Интересно, как бы он овладел ею сейчас? Она не собирается это выяснять, хотя тело, черт подери, не желает подчиняться разуму и жаждет его объятий. Почувствовать на себе грубые руки, услышать хрипловатый голос, говорящий, что она принадлежит ему, ощутить, как Коннор проникает в нее… Рука Мейри дрожала, когда она потянулась к кинжалу, привязанному к бедру.

К счастью, реакция Коннора оказалась такой же быстрой, как раньше. Кинжал просвистел и вонзился в дверь в нескольких дюймах от плеча Коннора.

Он бросил обеспокоенный взгляд на вибрирующую вблизи рукоятку и хладнокровно заметил:

— Ты стала лучше целиться.

— Отвернись, иначе в следующий раз я не промахнусь.

Вот черт, Коннор смотрел так, как будто собирался на нее прыгнуть. Остальные ножи были спрятаны в сундуке. Она не успеет их достать. И не хочет. К счастью, Коннор, не сказав ни слова, отвернулся к двери.

Мейри быстро разделась, все время наблюдая за его спиной. Ее пальцы дрожали, пока она просовывала руки в рукава и застегивала на груди маленькие каменные пуговицы. С длинным арисадом было труднее управиться, но ей удалось застегнуть брошь на плече, не пролив ни капельки крови. Затем она быстро застегнула пояс.

— Я готова, — слегка задыхаясь от спешки, сообщила Мейри ему в спину и присела на кровать, чтобы надеть башмачки.

Коннор тем временем выдергивал из двери ее кинжал.

— Твоя скромность радует меня, Мейри, — заявил он, передавая ей кинжал. — Надеюсь, с Оксфордом ты будешь так же сурова, если он к тебе полезет.

Мейри схватила первую попавшуюся вещь и швырнула в него. Коннор легко поймал ночную рубашку и поднес к носу.

— А вот это, — принюхиваясь, произнес он, — действительно смертоносное оружие.

— Я надеялась, что действия Гранта вынудят вас признаться быстрее. Но так скоро? Меньше часа? — Королева понаблюдала, как Мейри приседает перед ней в реверансе, а потом над ее склоненной головой обратилась к Коннору: — Должно быть, вы не слишком ей понравились.

Разговор происходил в личных покоях Марии Моденской без посторонних. Об этом просила Мейри. Она же предложила, чтобы Коннор остался за дверьми, но тот отказался. Он опасался реакции королевы на то, что брат Мейри увез короля, а потому решил присутствовать, чтобы спасти голову любого из Макгрегоров, особенно голову Мейри.

— Не слишком, ваше величество, — согласился с ней Коннор.

— Интересно почему? — удивилась королева, обращаясь скорее к себе самой, чем к молодым людям.