вернулась в комнату и снова легла, стараясь разобраться в событиях последних двадцати четырех часов. В маленькой комнатке был ужасно жарко, и головная боль резко усилилась.

Можно было предположить, что, если бы машина убийц не разбилась, они бы доехали до фермерского дома и переждали там, пока не улеглась первая суматоха. Возможно, отсутствие Стивена этим утром объясняется тем, что он вывозил своих подельников с фермы, где они не могли оставаться, поскольку машина уже была обнаружена. Но что его связывает с убийцами герра Алерса? Политические мотивы? Финансовые? И зачем ему увозить меня на несколько дней? Стивен знает, что я могу описать убийц. Неужели это ловушка? Меня хотят убрать с дороги, прежде чем я заговорю? Возможно. Почувствовав, как на глаза навернулись слезы, я встала и начала искать платок.

Мои поиски прервал резкий телефонный звонок. Я поспешила вниз и схватила трубку, уверенная, что звонит Гюнтер. Мужской голос, который невозможно было узнать из-за помех, произнес:

— Уезжайте немедленно. — И все.

Я застыла с трубкой у уха, охваченная страхом. Хотя голос показался незнакомым, немецкого акцента в нем точно не было.

Дрожащими руками я набрала номер Гюнтера. Он не отвечал. Наверное, все еще был в полиции. Я взглянула на часы. Прошел уже час с тех пор, как я ему звонила. Что можно там делать так долго?

Чувствуя, как колотится сердце, я вернулась в комнату. Одно я точно могу сделать, пока жду, — собрать вещи. Мне не нужны анонимные телефонные звонки, чтобы понять: надо уносить ноги. Чем скорее я увижу заснеженные вершины Альп, тем лучше. Что же касается Стивена Мейтланда… Шарлотта всегда говорит, что у меня дурной вкус на мужчин. Вероятно, она права.

Я побросала свои платья и блузки в дорожную сумку и чемодан и отправилась на поиски фрау Шмидт, чтобы извиниться за свой поспешный отъезд. Хозяйки нигде не было. Я прикинула, на какую сумму она могла рассчитывать, удвоила ее, положила деньги в конверт и оставила у нее в комнате вместе с короткой запиской. Потом я попрошу Гюнтера объяснить ей все и извиниться за меня. Через пятнадцать минут я вынесла свои вещи на улицу и уложила в машину. Ключи лежали в кармане. Чашка кофе, бутерброд — и можно ехать. Зайдя в кафе на противоположной стороне улицы, я не пропущу Гюнтера.

Второй раз за сегодняшнее утро я села за столик у окна. Сандвич с цыпленком и жареным беконом в другое время показался бы мне восхитительным, но сейчас я почти не чувствовала вкуса еды.

Мне пришла в голову еще одна мысль, отнюдь не прибавившая оптимизма. Чем больше я думала о событиях, в которые невольно оказалась вовлечена, тем более зловещим казался мне «несчастный случай» в лесу. Возможно ли, что пуля действительно предназначалась мне? Ведь убийцы уже знают, что я могу их опознать. Неужели Стивен меня подставил?

Я долго думала и пришла к выводу, что стрельба была не случайной. Таких совпадений попросту не бывает. Присутствие Стивена «на хвосте» киллеров, его явный интерес ко мне, прогулка в уединенном месте. Если бы стрелок в меня попал, прошли бы недели, а то и месяцы, прежде чем мое тело было бы обнаружено. А теперь он требует, чтобы я уехала с ним на несколько дней…

Неожиданно я заметила, что к дому фрау Шмидт приближается Кристина. Я встала из-за стола и, подойдя к двери, окликнула девушку. Узнав меня, она заулыбалась, помахала рукой и направилась ко мне. Я заказала еще чашку кофе и вернулась за стол. Ее неподдельная веселость показалась мне дуновением свежего ветерка.

— Рада вас видеть, Сюзанна. А я как раз шла, чтобы отдать вам ваш платок.

— Ох, Кристина, надеюсь, вы проделали такой долгий путь не только из-за этого?

Она рассмеялась:

— Мне было вовсе не трудно. Отец поехал в Бад-Мергентхейм и по пути завез меня сюда. Сказать по правде, мне вовсе не хотелось эту прелесть отдавать. — Она с завистью погладила прохладный шелк. — Платок такой красивый, как с Бонд-стрит.

— Так оставьте его себе, — пожала я плечами.

Она подняла на меня удивленные глаза:

— Но я не могу это сделать. И не собиралась.

— Знаю, — кивнула я, — но все равно — примите его в подарок. Он пойдет вам больше, чем мне. Честно сказать, красный не мой цвет.

Кристина набросила платок на голову и повернулась к оконному стеклу, чтобы рассмотреть свое отражение.

— Большое спасибо, Сюзанна. Он действительно очень красивый.

Немного полюбовавшись своим новым обликом, она добавила:

— А я думала, вы куда-то едете сегодня вместе со Стивеном.

Моя улыбка угасла.

— Планы изменились. Да и вообще я сегодня уезжаю.

— Правда? Стивен тоже.

Я недоверчиво взглянула на нее:

— Вы уверены?

— Да. Я слышала, как он утром просил отца приготовить счет.

Ну что тут скажешь? Похоже, мистер Мейтланд и его дружки готовятся к бегству. Если, конечно, полиция их еще не схватила. Я опустила глаза на часы. После моего звонка Гюнтеру прошло полтора часа. Возможно, их действительно уже взяли. Все чувства, которые я еще вчера испытывала к красивому англичанину, скоропостижно улетучились. Что бы с ним ни случилось, он это заслужил.

— Стивен, наверное, едет в Обераммергау, — помешивая кофе, проговорила Кристина. — Сегодня утром он туда звонил.

— Возможно, он звонил приятелю. Он говорил, что у него много друзей по всей Германии.

— Если это был его друг, то он занимается резервированием мест в гостинице, — задумчиво сказала Кристина. — «Альте Пост». Я точно запомнила название. Не знаю, что случилось со Стивеном, но последние пару дней он ведет себя как медведь-шатун.

Мы на некоторое время замолчали. Я мысленно планировала маршрут на юг, следуя которым можно оставить Обераммергау на максимальном расстоянии в стороне, а Кристина, должно быть, раздумывала о внезапном изменении поведения своего симпатичного постояльца. Я чувствовала большое искушение открыть Кристине глаза на истинное лицо Стивена Мейтланда, но не стала этого делать. Все равно она скоро узнает правду.

Мои мысли были прерваны ее веселым голоском:

— Желаю вам приятного путешествия, Сюзанна. А сейчас я должна идти. Отец будет ждать меня на перекрестке ровно в три. Нужно приготовить чай постояльцам, да и других дел много. Не знаю, как вас благодарить за подарок. Платок мне очень нравится. Он будет напоминать мне о вас.

Я наблюдала, как Кристина быстро прошла по улице мимо дома фрау Шмидт. Покрытая пурпурным шелком головка была отчетливо видна. В какой-то момент мне показалось, что это я сама иду к мосту. Надо же, я и не заметила, как эта девушка на меня похожа. Я снова взглянула на часы. Ну хватит. Мне уже достаточно испортили отпуск. Пора в путь. Пожалуй, я поеду через Кюнцельзау и встречу Гюнтера по пути или в полицейском участке. Там я с ним попрощаюсь и заодно выполню свой гражданский долг. А потом вперед — в Австрию.

Солнце уже клонилось к закату, когда я вышла на залитую мягким золотистым светом улицу и направилась к машине. Старая ратуша, казалось, была окутана теплым сиянием, солнечные лучи играли в крупных пионах, которые в большом количестве росли по обе стороны от входа. Я видела матовый блеск воды под мостом, отбрасывающий сине-зеленые блики на растрескавшиеся камни.

Я уже села в машину и начала выруливать с обочины, когда в уличные шумы ворвался резкий визг тормозов, раздавшийся с другого конца моста. Страшный крик заглушил звук двигателя удалявшейся на большой скорости машины.

Оцепенев, я несколько мгновений не могла пошевелиться. А потом начался сущий ад. Люди закричали и побежали в направлении реки.

Слева от меня бургомистр сбежал по ступеням ратуши. За ним едва поспевал невысокий человек с черным докторским чемоданчиком. Они с трудом прокладывали себе путь через мгновенно собравшуюся толпу, которая милосердно скрыла от моих глаз происходящее.