боится задать ему прямой вопрос? Она устроилась у огня и посмотрела на присевшего рядом с ней Натаниэля. Чувствуя, как снова холодеет сердце, а кровь отливает от щек, она молча всматривалась в его лицо.

– Ты заболела? – тихо спросил Натан, быстро оглядываясь.

– Ты расскажешь мне наконец, что происходит с этим тупым вождем? Почему он стал так холоден со мной? Он жив?

– Он жив, и я могу лишь сказать, что коварство женщин леденит его сердце. – Натан хмуро взглянул на Ребекку. – Мне пришлось пробираться к тебе тайком. Нам нужно поговорить...

– Натан, прошу тебя на одно слово... – раздался за их спинами голос Эдварда.

От неожиданности оба вздрогнули. Вид у вождя был очень недовольный.

– Он разговаривает со мной. Оставь нас одних. – Ребекка произнесла это спокойным тоном. Оледеневшее сердце дало ей силу выглядеть невозмутимой.

Натан перевел взгляд с одного на другую, и на лице его отразилась неуверенность. Покачав головой, он вскочил на ноги.

– Не буду я разговаривать ни с кем из вас. Я не хочу встревать в ваши конфликты. – С этими словами он повернулся и пошел прочь.

Эдвард последовал за ним. Мгновение спустя до Ребекки донеслись их сердитые громкие голоса. Она незаметно передвинулась поближе к ним.

Они ушли в чащу, чтобы их никто не слышал. Она незаметно последовала за ними и замерла, прислушиваясь.

– Эдвард, она понятия не имеет, за что ты на нее сердишься! Разве одно это не свидетельствует о ее невиновности? Почему бы тебе не поговорить с ней и не выяснить, есть ли вообще повод ее подозревать? Ты спросил ее о той ночи?

– Но тот человек поклялся, что узнал ее. Я не хочу, чтобы хоть слово об этом просочилось... Если помнишь, ты сам советовал мне помалкивать.

– И поэтому ты обращаешься с ней так, словно она виновна? – Натан нервно заходил вокруг Эдварда.

– Нет... я просто стараюсь держаться от нее подальше. – Эдвард нервно запустил пальцы в волосы.

– Неужели ты и правда веришь, что она может предать? – В голосе Натана слышалась мольба.

– Не знаю. Я знаю лишь одно: если ты и дальше будешь терзать меня вопросами, я постараюсь, чтобы остаток похода не был для тебя легким. – Сжав кулаки, Эдвард всем телом надвинулся на друга.

Продолжая переругиваться, друзья двинулись в лес. Что происходит? Он что, считает ее виновной в смерти своего отца? Как это может быть? После всего, что было между ними? Первой ее мыслью было бежать. Но ведь она невиновна!.. Нет, она останется, чтобы ему доказать... Пока останется.

Она спиной почувствовала сверлящий взгляд Эдварда и обернулась, открыто глядя ему в глаза.

– Где ты была? – сердито спросил он, надвигаясь на нее. По правде говоря, ей это надоело, но, вдыхая его пьянящий запах, она постаралась тем не менее сдержать рвущиеся наружу эмоции.

– Тебя это не касается.

– Я задал тебе вопрос, – прорычал Эдвард, подбоченясь и сверля ее взглядом.

– Простите меня, милорд, я ходила в лес по нужде.

Ребекка мило улыбнулась, но голос ее сочился презрением. Глаза Эдварда свирепо сузились, он так стиснул зубы, что нижняя челюсть превратилась в камень.

Удовлетворенно усмехнувшись, Ребекка отвернулась от него и уселась у костра. Он сел рядом и устало уставился на огонь. Вынув кусочек сушеной оленины, он стал неторопливо жевать. Ребекке хотелось вбить хоть капельку здравого смысла в его упрямую башку... Ведь то, чего ей хотелось на самом деле, в данный момент казалось вообще неосуществимым.

Эдвард страдал от своих сомнений. Почему он просто не может забыть о словах того воина? Однако пока он не будет в ней уверен, его сердце останется для нее закрытым.

Близость ее прекрасного тела чуть не сломила его решимость. Он жаждал обнять ее, прогнать тревогу с ее лица. Ее поединки с врагами никогда не были такими целеустремленными и жестокими. Возможно, его холодность пойдет ей на пользу? Но мрачный и яростный взгляд, каким она наградила его, показывал, что она тоже страдает. Сможет ли она продолжать любить его так же самозабвенно, как это было совсем недавно?

Вскочив на ноги, Эдвард крикнул воинам, что пора заканчивать отдых и отправляться в путь. Его приказания всегда исполнялись мгновенно. Он повернулся подтянуть подпругу и увидел Ребекку, сидевшую в седле. От вида ее гибкой фигуры в обтягивающих бриджах его бросило в жар: они сидели на ней как влитые, ничего не оставляя воображению.

– Где твой плед? – спросил он, вскакивая в седло.

– Я его сняла... он здесь. – Ребекка ткнула пальцем в скатку, прикрепленную к седлу.

– Надень его. – Не следовало ему отдавать приказ таким тоном.

– Не таращись на меня и поезжай вперед, вождь!

Не буду я надевать тартан. – С этими словами Ребекка послала свою лошадь в галоп. Резкий свист пронзил тишину. Лошадь Ребекки всхрапнула и тут же повернула назад. Эдвард ухватил ее за узду. Одной рукой удерживая кобылу, другой он сдернул с седла тартан и сунул ей в руки. Его взгляд предупреждал: «Только посмей ослушаться...»

– Надевай. И чтобы я тебя больше без него не видел!

Не дожидаясь, когда она выполнит приказ, Эдвард поскакал вперед. Спустя какое-то время он снова свистнул, и лошадка Ребекки послушно затрусила вслед за ним. Эдвард с трудом сдержал смех при виде бешенства, полыхавшего в глазах его подруги. Но тартан она все же надела.

Вдали наконец показался замок Кавена, и Эдвард увидел, как смягчился взгляд Ребекки. Она пришпорила кобылу, но Эдвард свистом заставил ее остановиться. И они вновь оказались рядом.

– Терпение, любовь моя.

Глаза Ребекки сердито сверкнули.

– Значит, теперь я – твоя любовь? – Гнев ее сменился ледяной издевкой.

Эдвард чувствовал ее боль и обиду. Несмотря ни на что, Ребекка навсегда вошла в его сердце.

– Давай отложим эти разговоры на потом. Тебе предстоит горестная встреча. Ты очень помогла мне, а теперь я постараюсь помочь тебе.

Эдвард подхватил ее и посадил на седло перед собой. Ее лошадь скакала рядом налегке. Тепло ее упругого тела пробудило в Эдварде тоску по ее объятиям. Возможно, так действовала на него усталость, но ему очень хотелось остаться сейчас с ней наедине.

– Я не хочу никаких разговоров. Я мечтаю о мире... и не более того, – передернула плечами Ребекка.

Глубоко вздохнув, она, как малое дитя к плечу матери, приникла к груди Эдварда. Он резко втянул в себя воздух, а она украдкой улыбнулась.

Стражники на стене замка возвестили о прибытии гостей. Отец Ребекки выехал им навстречу. Торжественно и не спеша они въехали во внутренний двор замка 222 Кавена.

Отдав конюхам лошадей, они прошли в главный зал и поздоровались с матерью Ребекки. Вид у нее был измученный.

– Мама, ты плохо выглядишь. Можно мне проводить тебя в твою комнату?

– Да, моя дорогая. Предоставим мужчинам возможность побеседовать наедине.

Они стали подниматься по ступенькам, и Ребекка заметила, каким голодным взглядом окинул ее Эдвард, прежде чем заговорить с родичами. Ничего, пусть пострадает! Она не поддастся ему... Но едва она подумала об этом, как ее тело предательски запылало от тоски по его ласкам.

– Ты счастлива с Эдвардом?

– И передать не могу, – рассмеялась Ребекка. – Он то и дело награждает меня речами, в которых поэзия смешивается с проклятиями.

Она никогда ничего не скрывала от матери и в выражениях не стеснялась. Марта засмеялась.

– Я всегда знала, что ты сумеешь довести мужчину до безумия.