сможет дальше творить преступления, особенно после того, как подложил плащ Мерлина на место убийства. Необходимо найти способ помочь мужу, но с чего начать?! Может, попросить Брендона помочь? Только не днем. Иначе его посадят в соседнюю камеру и она останется совсем одна.
Женщина поднялась наверх. Пока она ездила в Лондон, горничные успели прибрать в нескольких комнатах, но сейчас у нее не было ни охоты, ни настроения заниматься делами.
Она нервно ходила по коридору перед спальней, не в силах сосредоточиться и придумать план.
Обедала графиня в одиночестве в величественной столовой. Вдруг ее осенило, Если попробовать открыть потайную дверь в комнате матери, она, возможно, сумеет набраться мужества исследовать подземелья. Нужно попросить Брендона сопровождать ее, и вместе они, вероятно, обнаружат, скрывается ли в сырых камерах что-то или кто-то.
При этой мысли Синара вздрогнула, но нужно быть храброй ради Мерлина.
После обеда она вручила Бобби письмо для Легранжей, кошелек с деньгами и велела выбрать хорошую лошадь.
— Не возвращайся без ответа, — напутствовала хозяйка. — Доброго пути.
Потом Синара направилась в оружейную комнату рядом с кабинетом Мерлина, вынула из шкафа пистолет работы мастера Поли, набила карманы патронами — на случай, если придется встретиться с врагом Мерлина лицом к лицу. Благодарение Богу, Брендон научил ее обращаться с оружием. Какое все- таки счастье, что она не беспомощна и небезоружна!
Синара поспешила в спальню Эстеллы. Хорошо, что мать перебралась к ней — по крайней мере ничего не узнает о том, что задумала дочь. Эстелла могла снова впасть в истерику и помешать выполнить задуманное.
В комнате стояла непроглядная тьма, и графиней вновь овладел страх. На этот раз неизвестно, прячутся ли негодяи в замке. Они уже успели доказать, что ни запоры, ни сторожа им не помеха.
Синара захватила с собой простой подсвечник на две свечи, но для начала откинула тяжелые шторы. Ослепительный свет ворвался в комнату, и она почувствовала себя лучше.
— Теперь посмотрим, — прошептала она и принялась за поиски. Время! Время стало ее врагом! Синара отодвинула в сторону тяжелый гобелен и придавила его стулом, чтобы удержать на месте. Где-то должен быть механизм.
Она подошла к стене и начала исследовать каждый дюйм, но пальцы натыкались лишь на камень и известку. Тогда Синара встала на колени, всмотрелась в пол и нижнюю часть стены, и в тот момент, когда она была готова сдаться, обнаружила рядом с крохотной щелью, обозначающей дверь, небольшой выступ.
Графиня нажала на него ладонью, и дверь со скрипом отворилась, толкнув ее в бедро. Синара надавила второй раз, и плита встала на место. Она повторила все с самого начала и отвела дверь в сторону. Затхлый воздух проник через отверстие. Синара поморщилась, но, сжав зубы, зажгла свечи, сунула в карман несколько огарков и зарядила пистолет. Держа оружие в одной руке, а подсвечник — в другой, женщина медленно спустилась по узким ступенькам.
Теперь, когда мрак и тишина окружили ее, Синару охватил страх. Может, стоит вернуться… Она пообещала себе немедленно идти назад, если услышит странный шум или голоса в подземелье. Но сейчас ей не к кому обратиться, кроме Брендона, а ждать до темноты невозможно. Тильда наверняка откажется сопровождать хозяйку, а Бребмл застрянет в узком проходе.
Синара улыбнулась, представив эту комичную картину. Правда, он мог пройти через винный погреб. Она не подумала об этом, а сейчас слишком поздно.
Графиня ступила на помост и решительно направилась к сырому коридору, ведущему в винный погреб.
— Одно ясно, я ни за что не осмелюсь приблизиться к яме смертников.
Сзади донеслось легкое постукивание, но кто может скрываться в подземных темницах? Почему не здесь, где бесстрашному вору легко стащить бутылку дорогого вина и благополучно отнести ее в пещеру подземным ходом?
Синара вновь затряслась от страха. Эти злодеи хуже любых воров…
Мерлин нетерпеливо ходил по крохотной камере в подвале деревенской гостиницы, время от времени проверяя на прочность прутья решетки. Они сильно заржавели, но недостаточно, чтобы сломаться под нажимом. Молодой граф кипел от гнева и молился, чтобы стражник вовремя успел разыскать старого деревенского священника. Мерлин хотел не исповедаться, как объяснил стражнику, а задать несколько вопросов викарию, одному из самых пожилых жителей деревни.
Надежда загорелась в его душе, когда за стеной зазвенели ключи и крепкая дубовая дверь отворилась. Преподобный Генри Сидборн шагнул через порог; тонкие пряди седых волос, стоявшие торчком, обрамляли его голову, как нимб, а плечи были сильно сгорблены, словно под невыносимым бременем бед и страданий. Глаза, однако, светились умом и добротой.
— Дорогой мальчик, во что ты впутался на этот раз? — спросил он, качая головой. — Недоразумения.. неприятности… Вы с Максом вечно попадались на какой-нибудь проделке!
— На этот раз, боюсь, все гораздо серьезнее, — мрачно усмехнулся Мерлин. — Меня обвиняют в убийстве этого бедного безумца Жана.
— Я слыхал о его смерти, — кивнул викарий, усаживаясь без приглашения на единственный стул. — Но это обвинение просто вздор — зачем тебе понадобилось его убивать? Какой в этом смысл?
— Им необходимо кого-то задержать. Они не смогли отыскать Брендона Хоторна, не нашли доказательств моей причастности к гибели отца и совсем было отчаялись, но обнаружили мой плащ на берегу, рядом с телом.
— Мой мальчик, — улыбнулся священник, похлопав Мерлина по плечу. — Конечно, тебя постигла огромная беда, но поверь, свет истины еще засияет.
Он замолчал, сочувственно глядя на» Мерлина. Тяжесть покинула сердце узника, он впервые за все это время смог свободно дышать.
— Чем я могу помочь тебе, малыш? Мерлин уселся на топчан рядом со стулом:
— Расскажите все, что знаете о Жане Лебланке.
— Какая странная просьба, — задумчиво сказал викарий. — Но я припоминаю то время, когда он появился в Блек Рейвне. Это произошло двадцать пять лет назад, во время Французской революции. Жан стал жертвой одной из ужаснейших катастроф, когда-либо случавшихся в этой местности. Никогда не слышал о кораблекрушении?
— Да, — кивнул Мерлин, — няня рассказывала, давным-давно.
— Останки судна теперь уже не увидишь, оно затонуло рядом с замком. По-моему, Жан единственный, кому удалось спастись. Голова у него была вся в крови, лицо покрыто синяками. Именно тогда он и повредился умом. Несчастный никогда ни с кем не говорил о пережитом.
— Вы помните название корабля?
— Hirondelle.
Мерлин дернулся и остолбенел:
— Будь я прок… э… неужели?
— Это было французское судно, возможно, принадлежавшее контрабандистам. Тогда такой промысел здесь процветал. Контрабандисты использовали пещеру около Блек Рейвна и еще множество других по всему побережью до самого Дартмута.
— Этот человек, Жан, никогда не рассказывал, какой груз они везли?
— Нет, — покачал головой викарий. — Ни с кем не откровенничал, вот поэтому я и считал, что это были контрабандисты.
Мерлин потер подбородок:
— Но почему он не вернулся во Францию? Почему остался тут?
— Возможно, не понимал, откуда родом, или что-то удерживало его здесь. Вскоре после несчастного случая он запил. Брался за любую подвернувшуюся работу — он был неплохим коновалом, но все полученные деньги тратил на спиртное.
Мерлин долго обдумывал слова викария, а потом выговорил:
— Может, он знал что-то, и убийца боялся разоблачения?
