нейрологического нарушения. Он осторожно поставил чашку на место, потом углубился в тяжкий процесс раскуривания сигареты. Делал он это молча, многозначительно, никак не комментируя свои затруднения. Он знал, что я смотрю, и это превратилось в своеобразное представление.
Когда на кончике сигареты появился огонёк, он сказал:
– Для меня это было сильное напряжение, репетиции по четырнадцать-пятнадцать часов в день – но потом… не успел я и глазом моргнуть, как гром среди ясного неба, у меня начались выпадения памяти. Я уставился на него, кивая.
– Я не мог вспомнить, что делал по нескольку часов. Едва сдерживаясь, я твердил:
– Ага, ага, рассказывай, рассказывай.
– До сих пор я не знаю наверняка, что делал во время этих… отключек, наверно так их стоит называть… зато я знаю, что со вторника по пятницу – в результате того, что я творил – меня бросила девушка, с которой мы встречались десять лет, постановку “Макбета” отменили, и меня вышвырнули с квартиры. Ещё я сбил машиной и чуть не убил одиннадцатилетнюю девочку на Коламбус-авеню.
– Господи.
Сердце моё неистово колотилось.
– Я пошёл к Вернону, чтобы выяснить, что же со мной такое, и поначалу он ничего не хотел слушать, он перепугался, но потом связался с Тоддом, и мы встретились. Тодд отвечал за технические вопросы – он работал в фармацевтической компании. Я так и не узнал, что и как они мутили, но скоро стало ясно, что Тодд ворует этот препарат из лаборатории, где работает, и что Верной – только фасад бизнеса. Ещё выяснилось, что Верной перепутал пачку, и продавал мне 30-мг таблетки вместо 15-мг, а значит, моя доза резко подскочила вообще без моего ведома. И я рассказал Тодду, что со мной творится, он ответил, что МДТ надо принимать вместе с другим препаратом, который будет снимать побочные эффекты. Вот как он называл эти отключки – побочные эффекты…
– А как назы…
– …но я сказал ему, что ничего больше принимать не буду, я хочу завязать, и вернуться к нормальной жизни. Спросил, как это можно сделать, можно ли просто бросить – без других неблагоприятных побочных эффектов, и он сказал, не знает, он не FDA, но поскольку я так резко увеличил дозу, не стоит резко переставать принимать МДТ. Он предложил мне постепенно снижать дозировку.
Я кивнул.
– Так я и сделал. Но не систематично, не по какой-нибудь клинически изученной процедуре.
– И что получилось?
– Сначала всё было хорошо, а потом началось вот это… – он поднял руки, – …а потом… бессонница, тошнота, инфекции груди и носовых пазух, потеря аппетита, запор, сухость во рту, эректильная дисфункция.
Он вздёрнул руки, на этот раз в жесте отчаяния.
Я не знал, что ему сказать, и мы оба замолчали. Я хотел бы получить ответы на исходные вопросы, но и не хотел показаться нетактичным.
Через мгновение Гейслер сказал:
– Знаешь, кроме себя, я никого не виню. Никто не заставлял меня принимать МДТ. – Он покачал головой и продолжил рассказ: – Наверно, я был для них морской свинкой, потому что через год столкнулся с Верноном, и он сказал, что они разобрались с дозировкой, что надо её подбирать индивидуально – каждому клиенту свою, как он сказал. – Внезапно на его лице появилось выражение злости. – Он даже предложил мне снова попробовать, но я предложил ему пойти на хуй.
Я пытался сочувственно кивнуть. Ещё я хотел узнать, добавит ли он что-нибудь к своему рассказу. Когда стало ясно, что он договорил, я спросил:
– Этот Тодд, ты знаешь его фамилию? Или что-нибудь про него? На какую компанию он работал?
Гейслер покачал головой.
– Я встречался-то с ним пару раз. Он был очень осторожен, очень предусмотрителен. Они с Верноном оба были нечто, скажу тебе – но Тодд в их паре был мозгом.
Я поводил по столу пачкой “Кэмэл” рядом с чашкой эспрессо.
– Ещё один вопрос, – сказал я. – Когда Тодд говорил, что надо комбинировать МДТ с другим препаратом, который будет снимать побочные эффекты, выпадения памяти… он сказал, что надо принимать?
– Да.
У меня подпрыгнуло сердце.
– И что?
– Я хорошо запомнил, потому что он много раз повторил, мол, оно снимет проблему, что он только что выяснил. Называется оно декстерон. Антигистаминный препарат, используется в лечении некоторых аллергий. В нём содержится какое-то… вещество, какой-то агент, который воздействует на специфическую группу рецепторов в мозгу, и таким образом, по его словам, предотвращает отключки. Не знаю точно. Подробности я плохо помню. Не думаю, что тогда их толком понимал. Но его вроде как продают без рецепта.
– Вы ни разу его не принимали?
– Нет.
– Ясно.
Я кивнул, словно размышляя о его словах, но хотел я только свалить побыстрее и бегом броситься в аптеку.
– …ну вот, когда Джанин меня бросила, и из труппы выкинули, – рассказывал Гейслер, – я пытался что-то наладить в жизни, но получилось не особо, потому что…
Я допил кофе и отчаянно попытался придумать способ убежать отсюда. Хотя Гейслер вызывал сочувствие, и меня ужаснуло то, что случилось с ним, эту часть истории я не хотел бы слышать – но встать и уйти я тоже не мог, так что пришлось выкурить ещё две сигареты, прежде чем я набрался смелости сказать, что мне пора идти.
Я поблагодарил его и сказал, что пришлю ему чек. Он посмотрел на меня, будто говодя, мол, давай, сядь, выкури ещё сигарету, выпей кофе, но через мгновение помахал мне рукой и сказал:
– А, давай, вали отсюда. И удачи. Наверно.
Я нашёл аптеку на Седьмой-авеню, за несколько домов от кафе, и купил две упаковки декстерона. Потом поймал такси до дома.
В квартире я тут же бросился к шкафу в спальне и вытащил МДТ. Я не знал, сколько принять, и какое-то время над этим раздумывал. Потом остановился на трёх. Это моя последняя возможность, или она сработает, или нет.
Я пошёл в кухню и налил в стакан воды. Проглотил три таблетки МДТ одним махом, а потом запил парой декстеронов. А потом пошёл, сел на диван и стал ждать.
Через два часа диски снова лежали по алфавиту. Больше нигде не было ни коробок из-под пиццы, ни пустых пивных банок, ни грязных носков… и каждый сантиметр поверхности был вытерт и блестел…
Глава 22
За выходные я привык к новой дозировке, и внимательно отслеживал ход дела. Я решил на улицу не выходить – вдруг что случится, но ничего плохого со мной не происходило. Время не проскакивало, не было никаких перещёлкиваний, и казалось, что декстерон работает, как надо – отсюда не следовало, конечно, что я в безопасности, или что у меня больше не будет отключек, но я с большим удовольствием вернулся. Во мне окрепла уверенность, в голове прояснилось, я бурлил идеями и энергией – если дексерон будет работать и дальше, дорога в будущее открыто лежит передо мной, камень за камнем, и надо просто по ней идти, не отвлекаясь и не мучаясь сомнениями. Я снова разберусь в материалах по сделке MCL-”Абраксас” и порешаю все вопросы с Карлом Ван Луном. Я снова начну торговать, заработаю какие-то деньги и перееду в Здание Целестиал. В конце концов, я развяжусь с такими людьми, как Ван Лун и Хэнк Этвуд, и построю
