73
Из конголезского вулкана Ньирагонго извергались султаны красного дыма. Но пигмеи, несмотря ни на что, упорно продолжали идти к нему.
Давид спросил у своей юной подруги:
— А если начнется извержение вулкана?
— Мы называем Ньирагонго «пупом земли», считая, что человек из него вышел и в него же должен вернуться. Ведь смысл любого бегства — в возвращении к исходному месту.
— К «исходному месту»?
— Когда ребенок начинает болеть, его кладут туда, где была закопана его пуповина. Так он получает возможность войти в контакт с тем периодом, когда был всего лишь зародышем.
От дремлющего вулкана дрожала земля.
— Здесь мы в безопасности, — заверила Нускс’ия.
И она показала на бульдозеры за спиной, которые вдруг остановились и сделали разворот.
— Почему?
— Потому что банту хоть и переняли европейские ценности, но знают, что вход в эту зону — для них табу.
Пигмеи обнажили мачете и стали прорубать в безбрежном океане растительности проход. Затем вышли на поляну, над которой возвышалось огромное одинокое дерево.
На глазах у Давида члены племени стали возводить из листьев хижины в форме полусферы. Жесты их были быстрыми, точными и эффективными.
— Теперь, би’пеНе Уэллс, вам надо отдохнуть.
— Нускс’ия, я приехал сюда в научных целях. Вы тоже ученая, и я обращаюсь к вам за помощью.
— Что вы хотите?
— Сделать анализ крови, чтобы посмотреть, отличается ли ваша иммунная система от нашей.
Он открыл рюкзак, вытащил из него какие-то принадлежности и подключил их и компьютеру. Нускс’ия села рядом и протянула руку. Молодой человек набрал немного ярко-красной жидкости и поместил ее в сосуд с маленькими стеклянными пластинами, предварительно капнув на каждую из них немного раствора, в каждом случае разного. И стал смотреть в микроскоп.
— Так я и думал! — заявил он. — Ваша иммунная система реагирует намного быстрее, именно поэтому вам не страшны ни малярия, ни лихорадка чикунгунья, ни лихорадка денге.
— Существует и другая причина, — ответила она, — мы живем в мире с лесом. Из чего самым естественным образом вытекает мирное сосуществование со всеми его обитателями, в том числе с насекомыми, даже с бактериями и вирусами.
— В подобные предрассудки я поверить не могу.
— А видения о вашей первой жизни благодаря сеансу Ма’джобы?
— Это может просто оказаться галлюцинацией, вызванной вашим наркотиком. Когда я курил марихуану, мне доводилось видеть пещерных людей. Фантасмагория и не более того.
Пигмейка, казалось, была на грани отчаяния:
— А муравьи?
— Мы же от них сбежали. В противном случае они бы нас просто сожрали.
— Они не причинили бы нам никакого вреда, ведь мы, как и они, живем одной общиной, тоже охотимся и собираем дары леса. И лес этот не уничтожаем. Переносить свое жилище на другое место, чтобы избежать истощения почвы, — вот в чем заключается урок, который нам преподают муравьи.
Земля опять задрожала, и из вулкана вырвалась новая порция клубов красноватого дыма.
— Если вы начнете воевать с москитами, они тоже объявят вам войну. Начнете воевать с деревьями — они будут защищаться. Начнете воевать с крохотными созданиями, проникающими в кровь, — они попытаются вас убить. Об этом известно любому животному. Действие порождает противодействие. Об этом универсальном законе забыл лишь урбанизированный человек, потому что перестал видеть природу, среди которой появился на свет.
— Это всего лишь слова. Химия гораздо интереснее.
— Вы такой же, как москиты, которые вызывают у вас столько презрения. У вас одно желание — пить кровь.
— Ваша кровь уникальна. Когда я найду ген, обеспечивающий вашу высокую сопротивляемость и, видимо, связанный с геном роста, моя теория будет доказана.
Они вышли на открытое пространство и увидели вулкан.
