О! У меня возникло желание попробовать что-то новое.

Почему бы мне… не чихнуть?

За стеной раздавался храп соседей.

Заснуть Авроре Каммерер так и не удалось. Она взглянула на поднимающееся над горизонтом солнце. Очень хотелось есть. Она спустилась в ресторан отеля, который, к счастью, уже открылся, чтобы накормить завтраком самых ранних посетителей.

Там царствовал хозяин гостиницы с пышными усами.

— Между прочим, я говорю по-французски, — сказал он.

Он посоветовал ей попробовать местный деликатес — поджаренную на гриле баранью голову с йогуртовым соусом, — но она предпочла хлеб с маслом, конфитюр и кофе. И задала ему вопрос на свою любимую тему.

— Что? Амазонки? Нет, я очень сожалею, но это просто легенда. У нас немало мест, где женщин больше, чем мужчин, но это не более чем случайность.

Аврора показала ему книгу с иллюстрациями, на которых были изображены женщины- воительницы. Директор недоверчиво разгладил усы:

— В книге, какой бы она ни была, можно наговорить все что угодно. Детские сказки. Что касается нас, то мы здесь считаем, что это не что иное, как упоминания о каких-то отсталых племенах.

— Вы не могли бы мне принести кофе с капелькой вашей раки, чтобы я согрелась? — спросила Аврора.

— Нет, мне очень жаль, мадам, но спиртного здесь не держат. Мы — заведение серьезное. — Затем нагнулся к ней и вполголоса продолжил: — Вчера вечером, после вашего приезда, некоторые клиенты жаловались. Вы не могли бы, исключительно из соображений гигиены, прикрыть платком волосы и не демонстрировать при ходьбе свои голые икры?

В этот момент снаружи донесся глухой рокот, от которого задрожал весь отель. Аврора обернулась к окну и Увидела, что постепенно светлевшее небо вдруг потемнело, его затянули тяжелые тучи. Подгоняемые порывами ветра, они стали собираться в серый плотный конус, обращенный вершиной вниз и сметавший все на своем пути.

Аврора вспомнила фразу, оброненную накануне полицейским: «Может подняться ветерок, будет дождь».

Видневшийся вдали смерч всасывал все: деревья, дома, автомобили, коров, коз…

И медленно приближался к ним.

Она выбежала в коридор, где уже собрались все обитатели гостиницы. Всего их было около дюжины — встревоженных, освещенных светом тусклой электрической лампочки. Они спускались по небольшой каменной лестнице в подвал. Аврора вспомнила слова из песни Джима Моррисона:

— И часто здесь бывают смерчи? — шепотом спросила она директора гостиницы.

— Отродясь не было, — ответил он. На лбу у него выступили крупные капли пота. — Первый раз вижу. Ничего не понимаю!

Отлично, дело пошло.

Так, что еще?

Ах да, эти, в Африке, тоже внушают мне беспокойство. Своими машинами, все более и более разрушительными, они вырубают мои леса.

Мои деревья…

Они состригают мои защитный мех. Срезают шерсть, служащую для регуляции температуры и поддержания кислородного баланса. И здесь я тоже должна дать им отпор.

Содрогнуться? Чихнуть?

Попробуем другое, более оригинальное средство.

Давид Уэллс потянулся и встал. Прибегнув к помощи берущей, противомоскитной мази, снотворного и стаканчика «Kill-Me-Quick[16]» (подлинно местная водка), он все же сумел заснуть. Чуть поодаль его дожидался Н’гома, который уже успел развести костер и теперь был занят тем, что насаживал на кончики длинных штырей тосты. Конголезец снял с углей кофеварку и налил в кружку дымящегося кофе.

Давид попробовал и по достоинству оценил горячий напиток.

— Становится очень жарко, — сказал Н’гома, — такого пекла я еще не видел. Температура резко взмыла ввысь. К счастью, мы находимся в тени деревьев, но вот на открытых участках атмосфера, должно быть, стала удушающей. Мне жаль тех, кому сегодня предстоит работать в поле.

Давид намазался защитным кремом.

— И какова на сегодня программа дня?

Проводник развернул карту:

— Отправимся дальше на восток, месье. Мне кажется, что дикие пигмеи должны быть где-то там, это область самых непроходимых джунглей, к тому же там есть родники. Что ни говори, а умения находить выходящую на поверхность воду у них не отнять.