представлявшей собой единственную в тех водах угрозу, из-за неграмотных и к тому же неправильно истолкованных приказов, 2 июля судно село на мель. Спасательных шлюпок на борту было недостаточно, чтобы вместить всех пассажиров. В атмосфере, которая накалялась все больше, капитан с офицерами решили выломать из бортов доски и соорудить из них плот размером 20 на 7 метров.
Капитан Дюруа де Шомарей с офицерами из числа своих Друзей и семьей губернатора сели в самую лучшую шлюпку. 88 человек рассредоточились по остальным, а 157 были вынуждены погрузиться на большой плот, плывший сзади на буксире. Последние стали роптать (тем более что груз оказался слишком тяжел, и плот погрузился так, что вода дошла им До лодыжек). Чтобы их успокоить, все шлюпки соединили вместе и к последней из них привязали плот. Но тяжелое сооружение из досок замедляло ход двигавшихся на веслах лодок, и командир принял решение перерезать трос. Четыре дня спустя шлюпки с капитаном Дюруа де Шомареем и его друзьями благополучно добрались до сенегальского побережья, бросив на произвол судьбы плот «Медузы» со 157 потерпевшими кораблекрушение.
В первый вечер солдаты попытались изрубить плот на куски, чтобы ускорить конец, казавшийся им неизбежным, но моряки воспротивились, после чего стороны набросились друг на друга с топорами и мачете в руках. К утру моряки одержали верх, но все вокруг было усеяно трупами.
После чего начался кошмар борьбы за выживание. Солнце палило нещадно, вызывая смертельные ожоги. Люди страдали от голода и жажды (на плоту было лишь вино, от которого они опьянели и устроили новую драку). На второй день в живых осталось только 75 человек. На пятый, когда были съедены одежда и веревки, некоторые дошли до того, что стали пожирать трупы.
На тот момент их осталось 40 человек. Самые сильные объединились и решили прикончить тех, кто был слабее.
Тем временем капитан де Шомарей вспомнил, что на плоту «Медузы» остались три бочонка с 90 000 франков золотыми монетами, и очень расстроился. За сокровищем он решил послать судно «Аргус». В тот момент, когда пассажиры плота, как всем казалось, были уже мертвы.
Но на двенадцатый день после того, как они легли в дрейф, в живых еще оставалось 15 человек. Чтобы защититься от солнца, они соорудили палатку.
На тринадцатый день, 17 июля, уцелевшие увидели вдали парус. Они стали кричать, подавать знаки, размахивать привязанными к палкам тряпками, но корабль их так и не заметил. Через два часа канонир Куртад увидел еще одно судно. Это был «Аргус», явившийся за сокровищем.
На этот раз их обнаружили и спасли.
Рассказ пассажиров плота о своих злоключениях вошел в исторические хроники как ужасная трагедия.
Капитан де Шомарей так и не понял сути предъявленных ему обвинений. Он был приговорен военным трибуналом к трем годам тюрьмы. Его сын, у которого поведение отца вызвало бурю негодования, покончил с собой.
История плота «Медузы» вдохновила художника Теодора Жерико, который потратил год на то, чтобы написать удивительное полотно размером 5 на 7 метров. Чтобы добиться реализма, он провел собственное расследование этой трагедии, а также обратился к выжившим с просьбой позировать ему. Таким образом, на холсте изображены подлинные участники разыгравшейся трагедии. Для его завершения Жерико велел приносить и складывать в мастерской трупы, вонявшие все больше. Сегодня эта картина редкой силы и могущества выставлена у входа в Лувр — в виде предупреждения.
156
— Что ты здесь делаешь?
Нускс’ия с трудом удерживала карманный фонарик, но ей все же удалось осветить Пентесилею, засунувшую руку в автоматический раздатчик питания микролюдей.
— Я слишком голодна. — Амазонка двинулась в сторону непрошеной гостьи. — Ты же тоже хочешь есть!
— Нельзя. Иди ложись спать.
Пентесилея подошла к молодой женщине ближе:
— Я слушаю нравоучения только от тех, чей рост выше полутора метров.
Она уже запустила руку в сухую питательную смесь, приготовленную для миничеловечков, и поднесла ко рту.
Тогда Нускс’ия вытащила револьвер и прицелилась:
— Остановись!
Пентесилея сначала удивилась, потом улыбнулась, сделала шаг вперед, схватила девушку за руку, разоружила ее и бросила на пол. Они стали неуклюже драться. Сказывалась нехватка сил.
На них с удивлением смотрели микрочеловечки, сгрудившиеся за стеклянной стенкой террариума.
Пентесилея одержала верх и склонилась к лицу Нускс’ии:
— Мы их создали, и у нас есть право отнять у них еду.
Нускс’ия схватила оказавшуюся под рукой доску и из последних сил заехала ею амазонке по подбородку. Затем встала и схватила соперницу за шею. Но тут вспыхнул свет, и полковник Овиц испепелила их взглядом:
— Вы отдаете себе отчет в том, какое зрелище продемонстрировали только что микролюдям?
Она указала на маленьких девочек, приникших к прозрачному стеклу, затем увидела на полу крошки сухой смеси и все поняла.
— Я не хочу умирать с голоду! — закричала Пентесилея.
На шум сбежались остальные.
— Что здесь произошло? — спросила Аврора.
— Твоя подруга хотела украсть у них еду, — объяснила полковник Овиц.
Наталья знаком велела всем покинуть инкубатор и продолжить разговор в другом месте, подальше от глаз маленьких созданий.
В коридоре она отвела их в сторонку:
— Слушайте меня внимательно. Я знаю, что вы голодны и страдаете. Но ставка в этой игре превыше всего. Мы можем умереть, но они должны выжить любой ценой.
— Они что, важнее нас? — взвилась Пентесилея.
Пошарив в кармане, Наталья вытащила ключ и заперла дверь в помещение микролюдей.
Покончив с этим, она вставила в мундштук сигарету «Голуаз», вдохнула дым, словно он был питательным, и вымученно улыбнулась:
— Нас ждут трудные времена, так давайте же сохранять достоинство.
157
