акциях угольных шахт, но, сэр, на дворе восьмидесятые! Высокие технологии – вот на что надо ставить!

– У меня пятидесятидневные июльские фьючерсы на пятьдесят тысяч!– кричал в трубку другой брокер за два стола от него.

– У них нет денег! – надрывался третий.

– Да я вообще не зарабатываю на этой сделке! – клялся своему клиенту еще один яппи.

– Вы что, шутите? – рычал в трубку Скотт. – Меньше? Да когда я поделюсь своей комиссией с компанией и заплачу налоги, мне даже на корм собачий не хватит!

То и дело один из брокеров победоносно бросал трубку, быстро заполнял бланк регистрации сделки, мчался к трубе пневматической почты, укрепленной на одной из колонн, на которые опирался потолок зала, засовывал бланк в стеклянный цилиндр и провожал его взглядом, когда устройство всасывало цилиндр и уносило его ввысь. Таким способом бланк добирался до отдела торговых операций в другом конце здания, а оттуда его переправляли на Нью-Йоркскую фондовую биржу для исполнения. Потолок специально сделали низким, чтобы разместить над ним трубы пневматической почты, и поэтому казалось, что он вот-вот рухнет вам на голову.

К десяти часам утра Марк Ханна уже трижды успел сбегать к колонне и, кажется, собирался вот-вот идти к ней опять. Он так мастерски говорил по телефону, что я, слушая его, ощущал себя полным ничтожеством. Казалось, он чуть ли не извиняется перед своими клиентами, хотя на самом деле он железной рукой держал их за горло.

– Сэр, позвольте вам заметить, – вкрадчиво говорил Марк председателю правления компании из списка «Форчун 500», – я горжусь тем, что разбираюсь в этом. И моя цель – помочь вам не только овладеть ситуацией, но и выпутаться из нее. – Он говорил мягко, почти нежно, и это производило поистине гипнотическое действие. – Я хотел бы в течение долгого времени способствовать приумножению вашего дохода, помочь вам сделать ценные инвестиции в ваш бизнес и в благосостояние вашей семьи.

Через две минуты Марк уже стоял у пневматической почты с заказом на покупку акций некоей компании «Майкрософт» на четверть миллиона долларов. Я никогда раньше не слышал о «Майкрософт», но, похоже, это была хорошая компания. Во всяком случае, за одну эту сделку Марк получил комиссию в три тысячи долларов. У меня в кармане тем временем болтались семь баксов.

К двенадцати часам голова у меня шла кругом, и к тому же я умирал от голода. Точнее так: у меня шла голова кругом, я умирал от голода и вдобавок обливался потом. Но главное, что я попался на крючок. Рев толпы брокеров проник в поры моей кожи и отозвался в каждой частичке моего существа. Я знал, что справлюсь с такой работой. Я знал, что могу выполнять ее не хуже, чем Марк Ханна, а может быть, и лучше. Ведь я тоже могу быть нежным, как шелк.

К собственному моему удивлению, я так и не спустился на лифте вниз и не потратил половину своего состояния на два хот-дога и кока-колу. Вместо этого я вместе с Марком Ханной поднялся на самый верх, на 41-й этаж, в пентхаус, где располагался роскошный ресторан «На вершине шестерок»[1]. В обеденное время здесь собиралась вся элита, здесь Хозяева Вселенной накачивались мартини и делились друг с другом эпизодами военных действий.

Как только мы вошли в ресторан, метрдотель по имени Луи ринулся к Марку и принялся энергично трясти его руку, приговаривая, как замечательно, что тот пришел сюда в такой чудесный полдень понедельника. Марк протянул ему пятьдесят долларов (отчего я чуть не захлебнулся слюной), и Луи провел нас к угловому столику, откуда открывался потрясающий вид на Верхний Вест-Сайд и на мост Джорджа Вашингтона.

Марк улыбнулся метрдотелю:

– Луи, принеси нам первым делом два мартини с водкой «Абсолют». А потом, – он взглянул на свой массивный золотой «ролекс», – ровно через семь с половиной минут принеси еще парочку. А затем приноси по два каждые пять минут – до тех пор, пока один из нас не отрубится.

Луис кивнул.

– Разумеется, мистер Ханна. Превосходная стратегия.

Я смущенно улыбнулся Марку и виновато сказал:

– Извините, но я… ну, в общем… в общем, я не пью.

Затем я повернулся к Луису и попросил:

– Принесите мне просто кока-колы. И больше ничего.

Луи и Марк переглянулись с таким видом, будто я только что признался в каком-то отвратительном пороке. Затем Марк сказал метрдотелю извиняющимся тоном:

– Это его первый день на Уолл-стрит, Луи. Давай дадим ему время.

Луис строго посмотрел на меня и поджал губы:

– Конечно-конечно, все понятно. Не волнуйтесь, юный сэр, вы очень скоро тоже станете алкоголиком.

Марк энергично кивнул:

– Хорошо сказано, Луи! Но все равно – принеси-ка ему на всякий случай мартини, вдруг он передумает? В крайнем случае я за него выпью.

– Замечательно, мистер Ханна. Вы с вашем другом будете также и есть? Или только пить?

«Что за чушь несет этот Луи? – подумал я. – Довольно странный вопрос в обеденное время». Но, к моему удивлению, Марк сказал, что он сегодня, пожалуй, ничего не хочет и что есть буду только я. Луи подал мне меню и отправился за напитками. Через секунду я понял, почему Марк не голоден: он сунул руку в карман пиджака, вытащил оттуда баночку с белым порошком, открыл крышку, зачерпнул крошечной ложечкой искрящуюся на свету горстку самого мощного природного подавителя аппетита – кокаина – и втянул огромную порцию своей правой ноздрей. Затем он повторил процедуру с левой ноздрей.

Я был поражен. Я просто глазам своим не верил! Прямо здесь, в ресторане? В окружении десятков Хозяев Вселенной?! Я покосился на соседние столики, пытаясь понять, заметил ли это кто-нибудь. Кажется, никто не заметил, и теперь я понимаю, что в любом случае никому не было до этого дела. Все были слишком заняты, накачиваясь водкой, скотчем, джином, бурбоном или еще каким-нибудь вредным веществом, оплаченным из их невероятно раздутых бумажников.

– Ну, давай! – Марк протянул мне баночку с кокаином. – Вот он, настоящий билет на Уолл-стрит. Не считая шлюх, конечно.

Шлюх? Я был поражен еще больше. Честно говоря, я никогда не имел с ними дела. Более того, я был влюблен в девушку и собирался жениться. Ее звали Дениз, и она была великолепна снаружи и внутри – ее внутренний мир был столь же прекрасен, как и ее внешность. Вероятность того, что я могу ей изменить, была, казалось мне, меньше нуля. Что же касается кокаина, то я, конечно, бывал на вечеринках, когда учился в колледже, но с тех пор прошло уже несколько лет, в течение которых я ничего, кроме травки, не употреблял.

– Нет, спасибо, – ответил я слегка смущенно, – у меня с коксом не очень хорошо складывается. Я становлюсь… ну как бы слегка психом. Не могу ни спать, ни есть, и, в общем… у меня настоящая паранойя начинается. Он правда плохо на меня действует. Очень плохо.

– Никаких проблем, – ответил Марк, зачерпывая новую порцию из баночки, – но я точно могу сказать одно: именно кокаин поможет тебе выживать здесь изо дня в день!

Он покачал головой и пожал плечами.

– Работа брокера – паршивая работа. Пойми меня правильно: бабки и все такое – это круто, но ты же ничего не создаешь, ты ничего не строишь. Так что со временем все это становится довольно однообразным, – он замолчал, будто подбирая нужные слова. – По сути дела, мы просто мерзкие спекулянты. Никого из нас не интересует, почему те или иные акции идут вверх. Мы просто играем в дартс: продаем да покупаем. Да ты скоро сам это поймешь.

Следующие несколько минут мы рассказывали друг другу о себе. Марк вырос в Бруклине, в районе Бэй- Ридж – не самый спокойный квартал, насколько мне было известно.

– Как бы ни сложилась жизнь, – говорил он, – никогда не встречайся с девушкой из Бэй-Ридж. Они все чертовы психопатки!

Он зачерпнул еще щепотку кокаина и добавил: