С последним звуком полуденного сигнала весь командный состав Равеннской флотилии собрался у префекта. Обычную обстановку сдвинули к стенам и расставили в помещении скамьи, чтобы командиры могли рассесться на них лицом к занимавшей всю дальнюю стену карте. Присутствовали все центурионы и оптионы корабельной пехоты, равно как триерархи всех приписанных к флотилии кораблей. Катон сидел рядом с Макроном, ближе к центру помещения, и тайком озирался, высматривая Миниция, но того не было видно. Когда все командиры вошли и расселись, помещение заполнилось возбужденным гулом: по базе вовсю ходили слухи, которые подпитывала активность на пирсе, и каждому не терпелось узнать наконец точно, что же затевает префект.

Постум, старший писец Вителлия, выступил из дверного проема и возгласил:

— Командир базы прибыл!

Заскрипели скамьи: командиры встали и вытянулись по стойке «смирно». Префект вошел в совещательную комнату, прошел оставленным слева проемом между скамьями, остановился сбоку от карты, обвел собравшихся взглядом и сказал:

— Можете сесть, уважаемые.

Когда все сели, Вителлий присмотрелся к Макрону.

— Центурион, у тебя такой вид, будто ты уже успел побывать в бою.

По рядам собравшихся прокатился смех.

— Так что с тобой случилось, Макрон?

— Я… хм, оступился на лестнице, командир.

— Правда? — Вителлий ехидно усмехнулся. — А это было до или после того, как твоя мамаша устроила тебе взбучку?

Смех зазвучал снова, еще громче. Лицо Макрона побагровело.

— Сиди тихо! — шепнул ему на ухо Катон. — Поддашься на провокацию — доставишь ему удовольствие.

Заскрипели петли, дверь приоткрылась, и Миниций, проскользнув в щелку, занял ближайшее ко входу место. Нос его был сломан, все лицо разукрашено темневшими и багровевшими синяками и ссадинами.

— Ну вот и предполагаемый отчим явился. Теперь, когда все семейство в сборе, я думаю, можно приступить к делу.

Смех, прокатившись по рядам, стих: все выжидающе смотрели на префекта. Вителлий сцепил руки за спиной и заговорил:

— Как вам известно, в последние месяцы у побережья Апулии, Умбрии, Лигурии и Иллирии свирепствуют пираты. Они действуют как на море, так и на суше: всего несколько дней назад разорили и уничтожили колонию в Лиссе. Сегодня утром я получил донесение о налете на другую колонию. И это уже совершенно недопустимо. То, что пираты безнаказанно препятствуют торговому судоходству в прибрежных водах, уже достаточно скверно, но разорение наших колоний требует от нас самых активных действий. Они должны понести суровую кару. Их вожак, Телемах, недавно связался с нами и выдвинул требование об уплате ему выкупа взамен отказа от разорения колоний. Мой ответ был краток: Рим не ведет переговоров с пиратами. Я намерен устранить пиратскую угрозу, и сейчас мы предпримем первые шаги для достижения этой цели. Шесть бирем будут оставлены здесь, для защиты Равенны. Остальной флот должен будет в течение пяти дней принять на борт корабельную пехоту и, покинув порт, отплыть к берегам Иллирии.

Вителлий взял трость и указал на карту.

— Мы высадимся возле Бирнисиума и устроим укрепленный лагерь. Оттуда, с этой временной базы, флот начнет просматривать побережье, милю за милей, пока не будет обнаружено логовище пиратов. Оно будет найдено и уничтожено, их корабли захвачены, команды убиты или взяты в плен, а все пленники — проданы в рабство, кроме вожаков, которых ожидает казнь.

Макрон склонился к Катону и шепнул:

— А наш друг, вне всякого сомнения, стяжает себе славу.

К счастью, Вителлий, стоявший лицом к карте, этой реплики не слышал.

— Вопросы есть?

— Командир? — в задних рядах поднялась рука.

— Да, Децим.

— Я насчет тех работ, которые ведутся на триремах, у пирса…

— Один человек сказал мне, что там устанавливают «вороны».

Катон припомнил, что сам недавно видел проводившиеся на триремах работы. «Воронами» на флоте именовали вращающиеся подвесные абордажные мостки, используемые на некоторых кораблях.

— Так оно и есть. Нам предстоят морские схватки с пиратскими судами, а мне докладывали, что они очень маневренны. Значит, нужен способ, позволяющий лишить их подвижности, чтобы исход дела могла решить корабельная пехота. Поэтому я решил оснастить все наши корабли такими устройствами. Интересно будет посмотреть на физиономии пиратов, когда мостки с клювами пригвоздят их к месту. Это все равно что заколоть свинью.

— Но ты ведь не собираешься оснащать ими биремы, командир?

— Я же сказал — все корабли!

Триерархи стали озабоченно переглядываться, послышался приглушенный ропот. Вителлий постучал тростью по мозаичному полу, требуя тишины.

— Децим, с моим решением что-то не так?

— Э… хм, так точно, командир.

— Соблаговоли пояснить, что же именно, — снисходительным тоном произнес Вителлий.

— Командир, биремы, с учетом принимаемого на борт груза, недостаточно велики для «воронов». Это ведь не только сам пандус, но и уйма всяческого палубного оборудования, необходимого, чтобы поднимать его и орудовать им, а также прикрывать команду от обстрела. У биремы сместится центр тяжести, они потеряют устойчивость, что, в случае шторма или сильного волнения, может быть опасно.

— Я об этом думал, — без промедления промолвил Вителлий. — Корабли примут на борт дополнительный запас провизии и снаряжения. Этот балласт — так, кажется, принято говорить у вас, моряков, — уравновесит «вороны» и повысит устойчивость.

Децим на миг задумался и покачал головой.

— Что еще не так? — уже с видимым раздражением спросил Вителлий.

— Командир, если принять столько балласта, чтобы это уравновесило мостки, корабли будут перегружены и получат опасную осадку. У бирем слишком низкие надводные борта.

— Надводные?..

— Расстояние от ватерлинии до палубы, командир.

— А, ну да, конечно, надводные… Уверен, к новому месту базирования мы перейдем нормально, а там разгрузимся, так что проблема отпадет сама собой. Что же до нарушения устойчивости, то, когда придет время, мы проведем опыты и выясним, сколько надо балласта, чтобы уравновесить «вороны». Еще вопросы? Нет? Прекрасно. В таком случае, уважаемые, письменные приказы вы сможете получить у моего писца при выходе. Вам предстоит позаботиться о том, чтобы ваши люди были снаряжены и подготовлены к участию в длительной кампании. Нас ждут нелегкие дни и жестокие схватки. Но если эти пираты были хотя бы наполовину столь успешны, как о них толкуют, то и добыча нас ожидает завидная. На этой счастливой ноте я с вами и попрощаюсь.

Командиры снова вытянулись и позволили себе расслабиться лишь после того, как Вителлий, прошествовав по мозаичному полу, исчез за дверью. Когда все центурионы, оптионы и триерархи направились к выходу, Катон с облегчением отметил, что Миниций, проявив завидную прыть, покинул совещательную комнату одним из первых. Макрон проводил его ненавидящим взглядом.

Катон хлопнул друга по плечу и преувеличенно бодро улыбнулся.

— Слышал про добычу? Если все пойдет по плану, можно будет неплохо поживиться. И забыть про грязные трущобы — весь Рим будет к нашим услугам.

— «Если все пойдет по плану», — передразнил его Макрон, невесело качая головой. — Где ты видел, чтобы все шло по плану? И кстати, ты ничего не забыл?