Нарцисс поклонился: то же самое сделали преторианцы, писец и оба центуриона. Их головы оставались опущенными, пока Клавдий, пройдя по коридору, не исчез в боковой галерее, и как только император пропал из виду, у всех разом вырвался облегченный вздох. Макрон так и вовсе чувствовал себя так, будто разминулся со смертью только на волосок, и сердце его все еще отчаянно колотилось.

— Внутрь их! — приказал Нарцисс, окинув взглядом центурионов, повернулся и направился в свой кабинет.

Катон с Макроном подхватили поклажу и в сопровождении стражи проследовали в высокие двери, за которыми находилась канцелярия императорского секретаря.

Рабочее помещение было громадным с высоченным, как и в коридоре, потолком. Пол устилали звериные шкуры, от которых тянуло теплом подогрева. Стену по правую сторону занимал похожий на соты стеллаж, сплошь уставленный свитками и книгами, на левой красовалась картина: морской залив, уходящий к теряющемуся в дымке горизонту, а над берегом высилась колоссальная гора, по сравнению с которой жавшиеся к морю у ее подножия городки казались совсем крохотными. В дальней стене было четыре больших окна, из которых открывался впечатляющий вид на Форум и растянувшиеся позади склоны Субуры.

Нарцисс пересек комнату и устроился за дубовым письменным столом, по размерам вполне соответствовавшим помещению, если не огромному количеству громоздившихся на нем пергаментов, папирусов и табличек. От Нарцисса не укрылось удивленное выражение на лицах обоих центурионов, которые, выглянув в окна, впервые в жизни увидели столь широкую панораму города.

— Впечатляет, да? — с улыбкой промолвил он. — Это первое, на что обращают внимание все, впервые попадающие сюда. Я нахожу это зрелище воодушевляющим и в каком-то смысле пугающим. Даже устрашающим.

Отвернувшись от Катона с Макроном, он сам бросил взгляд в окно и задумчивым тоном продолжил:

— Империя управляется отсюда. Из этого дворца. Дворец — это мозг, который двигает мускулами Империи. Там внизу, на Форуме, можно узреть публичное воплощение этого могущества. Прекрасные храмы, посвященные дюжинам богов. Базилики, где создаются состояния и заключаются регулируемые законами сделки. Люди со всего мира собираются на Форуме и дивятся величию наших достижений. Вместе дворец и Форум представляют собой святилище могущества и порядка.

Он сделал паузу и взмахом руки указал на возвышавшийся склон Субуры, усеянный развалюхами, грозившими, казалось, сползти на Форум, словно грязевая лавина.

— С другой стороны, мы видим отсюда эти трущобы, воплощение хаоса, нищеты и порока, постоянно грозящие поглотить и уничтожить созданный и оберегаемый нами порядок. Субура — это постоянное напоминание о том, во что мы можем превратиться, если власть императора и тех, кто осуществляет его замыслы, будет сметена. Плебс — это те же варвары, но не за стенами, а внутри них. Пока мы кормим и развлекаем толпу, мы удерживаем ее в своей хватке. Но стоит допустить, чтобы плебс начал сознавать собственную силу… или, хуже того, позволить, чтобы кто-то другой стал играть на инстинктах толпы, на ее суевериях, — с нажимом произнес Нарцисс, — и нам всем перережут глотки.

Секретарь императора снова повернулся к центурионам с печатью усталости на лице.

— Так вот, моя задача, цель моей жизни в том, чтобы обеспечить сохранение порядка и пребывание Клавдия у власти. А это значит, что мой долг — выявлять и подавлять все возможные угрозы в отношении императора. Но это и ваш долг, ибо вы воины, принесшие ему клятву верности, а значит, обязаны помогать мне на этом поприще всеми способами, какие я найду нужными. Я ясно выражаюсь?

— Так точно, — в один голос ответили Макрон с Катоном. Конечно, последний понятия не имел, чего именно хочет от них секретарь императора, но в его словах прозвучал намек на какую-то службу, а казненные центурионы никаких услуг не оказывают. В его сердце начала воскресать надежда.

Нарцисс кивнул, одобряя их готовность, подался вперед, опершись руками о столешницу, и продолжил:

— Тогда слушайте внимательно. У меня есть для вас задание. Сразу скажу, опасное, связанное с большим риском. Но ведь вам нечего терять. Не так ли, центурион Катон?

— Прошу прощения?

— Юноша, только не надо прикидываться дураком! Твоя жизнь ничего не стоит. Я могу кликнуть стражу, и тебя убьют на месте. И тебя, да и твоего друга с тобой заодно. И никто даже не спросит меня, в чем причина. Раз я так поступил, стало быть, у меня имелись веские основания. Видишь? — Он поднял со стола свиток. — Это письмо прибыло вчера из Британии. Догадываешься, от кого оно?

Сердце Катона упало.

— От командующего Плавтия.

— Верно. И ты можешь догадаться, что он пишет, — промолвил Нарцисс с легкой улыбкой. — Смертный приговор остается в силе. Вдобавок командующий считает, что существует достаточно косвенных доказательств, чтобы вынести такой же приговор и центуриону Макрону по обвинению в мятеже и убийстве. Так что вы оба — покойники.

Он выдержал эффектную паузу, буравя центурионов взглядом глубоко посаженных карих глаз. Катон встретил его взгляд со злобой и страхом, ибо понимал, что их новые беды — дело рук императорского секретаря, преследующего какие-то свои цели. Молодой центурион нервно сглотнул и уточнил:

— Мы покойники, если не примем твоего предложения?

— Верно, — кивнул Нарцисс. — Вы примете мое предложение или до исхода сегодняшнего дня отправитесь кормить стервятников.

— А что за дело нашлось у тебя для нас? — скривившись, спросил Макрон. — Надо кого-нибудь убить? Сделать так, чтобы человек исчез? Что?

— Ну уж нет, — рассмеялся Нарцисс. — Стал бы я разглагольствовать тут с вами из-за такой ерунды. Исполнителей подобных услуг у меня более чем достаточно. Нет, для того, что у меня на уме, мне требуются не убийцы и костоломы, а два толковых командира, умелых, решительных и, опять же, находящихся в отчаянном положении, что заставит их добиваться успеха любой ценой. Нужны люди, знающие, что от выполнения приказа зависят их жизни. Короче говоря, именно такие, как вы двое. И учтите: то, что я намерен вам предложить, свидетельствует о моем уважении к вашим умственным способностям. Выбор за вами: либо соглашаетесь, либо умрете, здесь и сейчас. Все, что осталось, это сообщить вам детали. Все понятно?

— Так точно… почтеннейший.

— Вот и отлично.

Нарцисс откинулся в кресле, собираясь с мыслями.

— Так вот: месяц назад неподалеку от побережья, близ Равенны, был захвачен торговый корабль. Такое случается время от времени. Всегда находятся желающие попробовать свои силы на пиратском поприще и начинают грабить суда. Конечно, до поры до времени мы можем мириться с потерей посудины там, посудины здесь, но когда жадность морских разбойников становится чрезмерной, посылаем эскадру, чтобы их пугнуть. Тут, однако, случай особый: пираты захватили судно, на борту которого находился один из самых доверенных моих агентов, выполнявший очень важное и деликатное поручение. Он угодил в руки пиратов, был подвергнут пыткам, а потом они прислали требование уплатить за него выкуп. Приложив к нему палец, на котором тот носил перстень. Я так понимаю, это своего рода пиратская традиция.

— Ты хочешь его вернуть? — спросил Катон. — В этом твое поручение? Это все?

— Не совсем. У моего агента было при себе нечто, очень важное для императора.

— Сокровище? — нахмурился Макрон. — Ты посылаешь нас на охоту за сокровищем?

— Сокровище? Можно сказать и так, — ответил Нарцисс. — Но сокровище более ценное, чем все золото и драгоценности Египта.

— Правда? — Макрон фыркнул. — Как-то слабо верится.

— О какого рода сокровище мы говорим? — перебил друга Катон.

— О свитках, — ответил Нарцисс. — О трех свитках. Пираты требуют за них десять миллионов сестерциев.

— Десять миллионов? За три свитка?

Макрон рассмеялся и покачал головой.