– Саня! – приглушенно сказал Доктор, но даже от приглушенного его голоса в трубке гуляло эхо.
– Слушаю.
– Срочно. У меня экстренное сообщение. Объяснять ситуацию некогда. Бери на спутниковый контроль два номера. Это сотовики. Мне нужно знать их местонахождение в настоящий момент. Гриф «срочно». Я начну звонить сначала по одному, потом по другому через пять минут.
– Что случилось? Где твой компьютер?
– Делай. Потом. Здесь море крови… Требуется моя профессиональная помощь. Делай! Делай! После определения звони мне на сотовик. Компьютер в машине. Машина повезла раненого в больницу. Времени нет. Делай!
Костромин, так и не выйдя из-за компьютерного стола, уже открывал программу спутникового контроля телефонных разговоров.
– Здесь специально отключают по ночам электроэнергию? – поинтересовался Ангел, когда они въехали в Верхнетобольск. – Хотел бы я знать, они делают это в целях экономии или с намерением отвадить нежелательных гостей?
Фонари на центральной улице горели только с двух сторон – обозначая начало и конец. Даже пустынная по ночному времени центральная площадь с неизменным памятником вождю мирового пролетариата освещалась исключительно стараниями ущербной луны.
Улица была пустынна. Только вдалеке, приближаясь к центру, ехали на большой скорости две машины, но свернули в сторону до встречи с джипом. И в темноте невозможно было даже разобрать, кто это и зачем так гоняет здесь по ночам.
– На грузовиках кто-то гонки устроил, – сделал вывод Доктор. – Или на тракторах…
– Почему именно на грузовиках или на тракторах? – Ангел поверить был готов и без вопросов, но разговаривать ему было необходимо, чтобы не уснуть за рулем после более чем полутысячекилометрового пробега на предельной для дороги скорости.
– Фары, смотри, от земли как высоко.
– Может быть, правда грузовики, может быть, джипы, – подал с заднего сиденья голос Сохатый. – Мне показалось, что это джипы.
– Два джипа здесь могут быть только у людей, по следу которых мы и идем. Но они уже должны постараться убраться далече, – резюмировал Доктор на правах командира. – А в местных угодьях практически нет рабочего производства, следовательно, почти отсутствует частная торговля и, как следствие этого, народ слишком беден, чтобы гонять здесь на джипах.
– При въезде в город в стороне от дороги джип стоял. «Лендкрузер», – Сохатый при сообщении лениво зевнул, он привык видеть то, что не всем бросается в глаза. Особенно тем, кто сидит на переднем сиденье, потому что передним трудно оторвать взгляд от магического круга, оставляемого фарами. А когда отрываешь, все равно ничего не видно, потому что глаза после светлого пятна не различают предметов в темноте. – Габаритные огни погашены, дверцы распахнуты, чтобы быстро выскочить. Впечатление такое, что там засада. Не исключено, мы вступили в район боевых действий.
– Кто-то напился и ночует в кустах… – предположил Риза. – Или бабу соседскую подышать воздухом вывез. В таких случаях габариты не зажигают…
– Может быть, – Сохатый предельно равнодушен. – Я и не говорю. Только…
– Нос по ветру держишь? – спросил Ангел понимающе и сел прямее.
– Типа того.
Они трое – Сохатый, Ангел и Доктор – отлично знали, как обостряются чувства у человека, для которого тайная война – профессия. Спецназ ГРУ обучали как раз тайной войне, и они вели боевые действия как раз тайные. И потому отлично знали, что такое предчувствие, и никогда не отмахивались от этого.
– В таких городишках носом можно только запах навоза уловить, – усмехнулся Риза.
Сохатый посмотрел на него косо. Он не любил людей, которые ему не доверяют. Не доверять ему можно было во все другом – он махнул бы на это рукой. Но не доверять его чутью солдата – это оскорбляло… Впрочем, чего можно ожидать от этого не воевавшего парнишки – жизнь когда-то научит понимать и его.
«Гранд Чероки» проехал поворот. Все посмотрели туда, куда свернули две машины. Габаритных огней видно не было. Уехали уже далеко.
Через квартал после площади из придорожных кустов вышел на дорогу, пьяно пошатываясь, человек и неуверенно, с полным отсутствием координации поднял руку, которая тут же бессильно упала. Опустилась и голова, потому что свет сильно бил по глазам. Поднять руку для защиты от света сил у человека не нашлось.
– Такси заказывали? – солидным баском спросил Доктор у Ангелова. Человек в самом деле походил на пьяного, который зеленый глаз кошки принимает за зеленый огонек такси.
Ангелов шутку не поддержал. Машину подбросило на очередной выбоине, плавно качнулись конусы света и опустились, как уперлись, в дорогу. Ангел резко надавил на тормоза и сказал после короткой паузы:
– Район боевых действий! Сохатый прав! У парня вся грудь и живот в крови…
До человека оставалось метров двадцать. Риза даже рассмотреть ничего не успел. Как вообще тут можно что-то заметить! Как вообще можно понять, что человек в крови, а не в грязи!
– Ангел, Риза – контролировать кусты, машину не покидать! – негромким голосом, совсем не так, как только что шутил, скороговоркой скомандовал Доктор. – Сохатый, за мной!
Доктор сразу сориентировался с правильной отдачей команды. Ангел, естественно, должен остаться на всякий случай за рулем. Всегда может возникнуть немедленная необходимость в машине, и может не оказаться времени, чтобы вернуться в нее. Риза сидел справа, то есть с той же стороны, что и Доктор, и не мог в случае необходимости прикрыть противоположную сторону дороги. Ему выпадает необходимость прикрывать машину справа. К тому же у Ризы нет диверсионно-разведывательного опыта, а опыт омоновца не совсем такой, что может понадобиться в случае непредвиденной ситуации впереди. Остался Сохатый, сидящий на заднем сиденье слева, позади Ангела.
Они выпрыгнули по разные стороны джипа и сразу сделали по паре шагов в стороны, чтобы не войти в полосу света. Дорога, таким образом, контролировалась с двух обочин, где могла быть засада. Ангел включил дальний свет, чтобы не видно было вышедших и видно было человека впереди.
– Ты справа, я слева. По сторонам от дороги смотреть! – прикрикнул Ангел на Ризу, уставившегося на Доктора с Сохатым. Парня надо всему учить. Сам еще не понимает необходимости.
Доктор тем временем приблизился к человеку впереди, осмотрелся по сторонам и только после этого шагнул в пятно света. Человек как раз бесформенным мешком осел на дорогу. Доктор дал отмашку. Сохатый понял сигнал руки командира и сразу продублировал его, но сам остался в стороне и даже сдвинулся еще левее, в тень кустов, – естественная охрана места, сторожевой дозор. Ангел двойной сигнал тоже увидел, газанул, и в две секунды джип преодолел короткую дистанцию.
– Помоги загрузить его в машину. – Сам Ангел остался за рулем, но протянул Ризе большой пакет-аптечку. Тот глянул – аптечка не автомобильная, армейская, с перевязочными материалами. Значит, машина к таким поездкам подготовлена специально.
Быструю перевязку сделал Доктор, как ему и положено по штату. Раненый что-то шептал ему при этом.
– Я понял, браток, понял. Мы туда и едем… Только тебе сейчас в больницу надо. Обе раны глубокие. Рассечение мышечных тканей. Если сразу не зашить, мышцы работать не будут. Вторая дырка вообще хреновая, проникающая. Возможно внутреннее кровоизлияние. Почти обязательно внутреннее кровоизлияние. И крови ты много потерял. Хотя у тебя ее на троих с лихвой. Но сильно не дергайся, не напрягайся. Слушай меня! Я военный хирург, знаю, что говорю. Как тебя зовут?
Доктор говорил много и монотонно-размеренно. Так говорят с маленькими детьми, когда их успокаивают, не заботясь о смысле того, что говорят. Так он привык разговаривать с ранеными в Афгане. И знал, что это помогает.
– Как зовут, спрашиваю.
– Заяц… – прошептал раненый.
– Хорошо, что не Красная Шапочка… А куда делись волки?
– На двух джипах. Только что отъехали.
– А «Газель» у них где?
– Не знаю…
– Что в квартире? Кто-то цел остался?
– Не знаю…
– Где здесь больница?
– Не знаю…
Доктор с Ризой помогли раненому приподняться, довели его до машины. Заяц немногим уступал комплекцией своим санитарам, и сил на него, обессиленного, пришлось затратить немало.
– Ангел! Ты с Ризой. Найдите больницу. Мы с Сохатым в дом. Вон тот дом, – показал Доктор пальцем, как указкой. – Сдайте парня лекарям на руки и к нам в помощь! С собой берите медиков. Здесь еще раненые есть. И трупы вывозить надо.
Ангел молча кивнул, без звука закрыл дверцу. Машина тронулась с места плавно. Не хотелось растрясать рану лишний раз и усиливать кровотечение.
– Дым Дымыч! – тихо прошептал Доктор. – Вперед! Два джипа уехало. Может быть, где-то застряла «Газель» – прикрытие, подчистка. Будь осторожен. Парни безжалостные.
– Наверное, как я, – мрачно ответил Дым Дымыч себе, хотя и Доктор это услышал.
Они скользнули в кусты, как тени, пригнувшись. Сохатый сразу за дорогой подобрал помповое ружье. Проверил – магазин полный. Значит, Заяц даже выстрелить не успел, и его прирезали, как свинью. Животная жизнь нелегкая и совсем уж не безопасная.
Через двадцать шагов, дважды перепрыгнув через палисадник, они натолкнулись еще на одного парня. Этот лежал лицом вниз в луже крови. Горло перерезано. Признаков жизни нет. Доктор подобрал его «помповик», но проверять патроны не стал. И так понятно, что парень выстрелить не успел.
Подъезд дома выходил на противоположную сторону. Можно было бы и обойти угол, но Сохатый свернул к ближайшей стене, где чернело среди белого кирпича распахнутое окно.
Доктор придержал его за локоть, спросил поднятием подбородка.
– Стонет… – шепнул Сохатый и через секунду запрыгнул в комнату. Доктор последовал за ним.
В дверном кухонном проеме лицом вниз лежал на полу человек и редко постанывал, держась за голову. Дверь в подъезд оказалась раскрытой, оттуда падал свет, и было видно, что крови на полу нет. Доктор перевернул человека с осторожностью. Это оказался небритый старик с перекошенным лицом, смотрел без испуга, даже со злостью.
