общем, одна тут москвичка бабам на рынке рассказывала, что убивать нехорошо, а так очень хорошо — сами повымрут… — окончательно запуталась Муха.
— Гляди ты, чего только демократы не придумают — сами чтоб вымирали, значит? А перед выборами говорили: каждой собаке — по хозяину! Вот и верь после этого агитации!
— Тебя-то новая хозяйка не обижает? — озаботилась Муха.
— Да нет вроде, она хорошая, — похвалил Катю Жук, решив не упоминать, что Внучка вчера забыла покормить их с Марианной. Мало ли чего, может, случайно… — А где твоя команда?
— Да кто где, — оглянулась Муха. — Молодые на пруд побежали купаться. Байкал с Глашей по рынку шакалят, где чего подадут. Боцман и Тришка на переезде, там сегодня дачники едут, они обычно бросают всякое из окон… Останешься? — Она игриво повернулась к Жуку хвостиком.
— Не, побежал я, — преувеличенно деловито засобирался Жук. Он и сам себе не признавался, что с возрастом прелести Мухи влекли его все меньше, а позориться не хотелось. — Как бы хозяйка не хватилась.
— Слышь, у меня тут косточка мозговая припрятана, будешь? — щедро предложила незлобивая Муха.
— Ну давай, погрызу, что ли… — великодушно разрешил Жук.
Насос сломался
Марианна проверила, что Катя делает в саду, проскользнула к будке Жука. Пса на месте не оказалось. У его миски, прижав уши, воровато подъедала остатки Дуся, кошка инвалида Барыбина со 2-й Рабочей.
Барыбин и сам ел черт знает что, предпочитая тратить свою инвалидскую пенсию на водочку, и кошку почти не кормил. Но глупая Дуся все равно верно служила Барыбину, исправно ловила мышей и крыс в барыбинском подполе, куда по осени ему наваливали картошки и морковки сердобольные родственники из деревни Лыщиково. За счет этой картошки старик и выживал, и Марианна сама видела, как Дуся с омерзением, но быстро ела вареную посиневшую картоху, которой хозяин делился с ней. А еще каждые полгода приносила инвалиду пять-шесть котят, после чего Барыбин с громкой матерной руганью топил их в поганом ведре и закапывал на огороде. Дуся несколько дней плакала, жаловалась соседским кошкам, но через полгода вся история повторялась…
Завидев Марианну, Дуся отпрянула от миски, прижалась к земле.
— Да ладно, чего там, ешь, — примирительно сказала Марианна. — Твой-то опять в запое?
— Ничё не в запое! — огрызнулась Дуся, пытаясь сохранить морду. — Лежит спит, нога с вечера болела у его. Грела ему всю ночь, да, видать, не помогает. А у вас-то поминки были, небось еды навалом?
— Ну да. — Марианна полизала лапку, полюбовалась на нее. — Ты заходи вечером, может, еще чего вынесут.
— Ладно, приду, если чё. — Дуся, все так же припадая к земле, исчезла в траве за забором.
Запыхавшийся Жук пролез под ворота, носом сунулся в свой ошейник и, умостив его на шее, плюхнулся в тени.
— Ну, чего тут, Мариванна? — с деловым видом поинтересовался он.
Кошка фыркнула, шмякнула его лапой по морде, но когтей не выпустила.
— Бегаешь все, приключений ищешь? — иронично спросила она. — Начистят тебе физиономию на рынке, добегаешься.
— Да ладно, — ответил Жук. — Новости узнавал. Узбеки приехали, черешню привезли, абрикосы. Псы на промысле, все спокойно.
— Тебе не о псах надо заботиться, а о собственной голове, чучело!
— Ну чего, чего о голове-то! — заскулил Жук. — Ты чего меня пугаешь? Что случилось-то?
— Приезжала какая-то мадам с дач, торговалась с Внучкой, хочет дом купить. — Марианна нарочно тянула слова, наблюдая, как нервно дышит пес. — Сказала, если не продаст, сожжет все.
— Как это сожжет? — перепугался Жук. — Это же нельзя, это же, как его… криминал!
— Ладно, не боись! Я же говорю, надо действовать! — И кошка склонилась к уху Жука, тихо промурлыкав свой план.
Катя три часа пропалывала заросший розарий, рыхлила, свозила траву в компост. Высоко поднявшееся солнце уже обжигало нос, обнаженные руки порозовели. Пора было принимать душ и подумать об обеде.
Но когда открыла краны в душевой кабинке, оттуда послышался только легкий свист — вода не текла. «Этого мне еще не хватало», — подумала Катя. Наверное, насос вышел из строя. Она сама несколько лет назад купила для бабушки импортный насос: воду в дом из глубокого колодца он подавал автоматически, стоило только открыть любой кран.
— И что теперь делать? — сама с собой разговаривала Катя, одеваясь и выходя из ванной. — Носить ведрами, как в каменном веке? Или идти новый насос покупать?
Кошка, сидевшая на пороге и тщательно вылизывавшая бок, посмотрела на нее скептически.
— Что делать, Марианна? — спросила у нее Катя. — Без воды нам с тобой не прожить.
Она взяла сотовый и решительно набрала номер Николая.
— Да! — услышала резкий голос.
— Николай, простите, это Катя, — благонравным голосом девочки-отличницы сказала она. — У меня проблема… Насос водяной, похоже, сломался. Вы не могли бы посмотреть? Пожалуйста.
— Зайду, только вечером, — с досадой сказал Николай. — Сейчас не могу, я на объекте.
— Спасибо, буду ждать, — еще более благонравно сказала она и отключилась. — Не может он, — объяснила она кошке. — Он у нас на объекте.
Марианна шикарно взмахнула хвостом и неспешно вышла на крыльцо.
Николай пришел в восьмом часу, все с тем же серым чемоданчиком, но не в комбинезоне, а в свежей майке, чистых джинсах и с мокрыми волосами — видно, только что из душа, с завистью подумала Катя.
Открыл колодец, поковырялся в насосе, что-то отвернул, привернул… Несколько раз просил Катю открывать краны в доме — насос молчал. Катя старательно бегала из дома и в дом.
— А где он у вас запитан? — спросил Николай, с досадой вытирая руки ветошкой.
— Где у нас… что? — не поняла Катя.
— Ну, где подключен к электричеству?
— А-а, наверное, в котельной. — Катя с готовностью махнула рукой в сторону кирпичной пристройки, где размещался отопительный котел, небольшая печь, которую дедушка не разрешил ломать, его старый верстачок, а также хранились все инструменты. Дверь в котельную была приоткрыта.
Николай прошел внутрь, хмыкнул и позвал Катю:
— Идите сюда!
В полутемной котельной он стоял у электрощитка. Подбородком показал на шнур с вилкой на конце, который валялся на полу.
— Он же у вас просто выключен из сети. И все.
— Я… не выключала, — растерялась Катя. — Я даже сюда не заходила еще. Как приехала.
— Ну, стало быть, вилка сама выдернулась, — с иронией произнес Николай.
Он поднял шнур, воткнул в розетку. Отвернул кран над эмалированной раковиной. Вода побежала с шумом, как будто соскучилась в долгой разлуке.
— Черт, как неудобно, извините, пожалуйста. — Катя чувствовала, что покраснела. — Может быть, кто-то случайно отключил. Но кто?
— Да нет, ничего, бывает. — Николай с интересом рассматривал ее растерянное лицо. — Не переживайте, это все пустяки. Если что, звоните в любое время. Чем могу…
