или нет. Пару раз Волькер издавал одобрительный звук или задавал уместные вопросы. Этого было более чем достаточно, чтобы навигатор оставался довольным. Все это время тон Волькера был отстраненным и хирургически точным. Среди тех, кто с ним общался, ходило мнение, что последняя частичка человечности Волькера Страуба слилась с «Грозным серебром» и от нее более ничего не осталось. Янус, как и Коррелан, смог на одно ужасающее мгновение увидеть человеческую душу Волькера. Тот краткий миг проявления человечности исчез навеки.
Но все то незначительное время, которое Волькер проводил с Иеремией, было по-своему мучительным. Казалось, что маленький навигатор становился для Волькера последним островком человечности, которого тот больше нигде не мог отыскать.
После жертвы, на которую пошел юноша, Коррелан понимал, что уже не сможет ни в чем ему отказать.
Освещение в комнате было слабее, чем в камере, где его до сих пор держали, и глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Когда он сделал шаг вперед, на его ногах и запястьях до смешного громко зазвенели оковы. Цепь, которая проходила через кандалы и крепилась к кольцу на шее, сильно стесняла его движения.
— Зачем ты показываешь мне это? — спросил он фигуру позади. — Я ведь сказал, что не стану служить ни тебе, ни твоему падшему повелителю.
— Я показываю тебе это потому, что ты должен понять, брат. — В мягких словах чувствовалась серьезность, но они не вызвали ничего, кроме хмурого взгляда закованного в цепи воина.
— Никогда не называй меня так. Я не такой, как ты. И никогда не стану таким. Я — апотекарий Риар из четвертой роты Серебряных Черепов. Я не предатель.
— Пусть так, — ответил Повелитель Трупов, выскользнув из теней за Риаром, и прошел в полумраке своей самой секретной лаборатории. — Но ты апотекарий, а это главное. Оглянись. Скажи, что ты видишь.
Риар неохотно проковылял пару шагов и склонился над ближайшим сосудом. По всей комнате тихо булькали и слабо гудели от направляемой в них энергии баки с жидкостями. Тусклый фиолетовый свет, освещающий комнату, отбрасывал странные тени и придавал им потусторонние, ужасные формы. Сосуд, на который смотрел Риар, был небольшим, внутри него в молочно-белом содержимом плавало что-то тревожно знакомое.
— Ты знаешь, что это, Риар? — Повелитель Трупов затаил дыхание, словно все эти вещи неимоверно захватывали его. У Риара заныло в животе.
— Да, — неохотно признал он. — Это бископея. То, что у нас называют Воинской Энергией. — Он оглянулся. В многочисленных баках хранились и другие имплантаты. Изъятые или выращенные, этого он сказать не мог.
— Этот орган я изъял из воина Кровавых Ангелов, который погиб многие десятилетия назад. Из Опустошителя, если память меня не подводит. Этот — из Белого Консула. А вот этот… — Гарреон указал на еще один бак. Очевидно, ему доставляло удовольствие разглядывать свои богатства. — Это вторичное сердце я изъял менее двух лет назад у одного из твоих боевых братьев. Штурмового десантника Серебряных Черепов.
Заметив ярость на лице Риара, Повелитель Трупов улыбнулся, прежде чем вонзить нож еще глубже ему в душу.
— У меня есть запасы прогеноидов любого ордена, который ты только сможешь назвать. И вскоре мы уже не будем зависеть от притока тех, кто понял ложь Трупа-Императора.
— Ты о чем?
— Наша численность иногда резко возрастает, когда разочаровавшиеся поворачиваются к свету истины моего повелителя. Но нам необходимо создавать собственных воинов.
Риар почувствовал отвращение.
— Они будут ублюдками. Созданные из отдельных частей тел, которые ты нашел на поле боя? Кто знает, какие монстры у тебя получатся. Тебе потребуются таланты лучших апоте… — Он затих, так и не окончив предложения. Но Повелитель Трупов просто кивнул.
— Теперь ты понял, брат, почему мы оставили тебя в живых. Твои опыт и знания куда ценнее для нас, чем все, что мы вывезли с планет Гильдарской системы. Мой предыдущий ученик… — Его страшное лицо помрачнело. — Больше не со мной. Он выбрал иной путь.
— Я не стану помогать тебе в этой ереси. Я лучше умру.
Повелитель Трупов пожал плечами, выражая полнейшее безразличие к нуждам или стремлениям Риара.
— Ты поможешь мне по своей воле или нет. Если решишь, что нет, тебя попросту используют как сосуд для выращивания прогеноидов. Я буду держать тебя здесь столько, сколько потребуется, чтобы увеличить наши запасы. Кто знает? Через пару поколений кровь и дух Серебряных Черепов будут в каждом слуге лорда Гурона.
Насмешки Повелителя Трупов рвали душу Риара в клочья, он почувствовал тошноту от одной только мысли от того, что уготовил ему предатель.
— Я лучше умру, — повторил он, гордо подняв голову.
— Кузен, кузен, — сказал Повелитель Трупов, впившись холодным взглядом в скованного апотекария. — Тебе и мне прекрасно известно о природе Адептус Астартес. Вне боя мы практически бессмертны… — Он шагнул ближе, Риар непроизвольно отдернулся, почувствовав отвратительное дыхание Повелителя Трупов. — Это всего лишь означает, что у тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать варианты. — Он махнул рукой. — Верните его в камеру. Меня еще ждет работа.
Свет гильдарской звезды лился сквозь витражные окна часовни «Грозного серебра». Он падал на пол бессчетными величественными оттенками, подсвечивая кружащиеся в дыму благовоний пылинки, которые непрерывно тлели после битвы за Гильдарский Разлом. На краткий миг свет задержался на покрытых серебром трофеях, и жуткие черепа врагов ордена заблестели оттенками зеленого, красного и синего.
Менее часа назад часовня была заполнена выжившими воинами четвертой роты, да и из остальных также. Прибыло много космических десантников из роты Давикса и Синопы, дабы воздать последние почести. В часовне «Грозного серебра» собралось так много Серебряных Черепов, что это само по себе величественное зрелище укрепило пошатнувшийся дух четвертой роты.
Бранд и Интей вместе зачитали подвиги павших, уделив особое внимание героизму группы Портея. Хотя бывший сержант отсутствовал и не мог принять положенную хвалу, Бранд убедился в том, что Портея и Куриса, еще одного выжившего на задании, упомянули в Книге Чести, почтительно возлежавшей на возвышении в передней части часовни. Если бы Портей и его отделение не отстояли башню связи, для Серебряных Черепов все могло сложиться гораздо хуже.
То, что покрытого позором боевого брата почтили за заслуги, вызвало волну перешептываний в часовне, но после взгляда Бранда все разговоры стихли. Служба по павшим закончилась на возвышенной ноте — заявление прогностикара о том, что «Грозное серебро» возвращается на родной мир, чтобы доставить тела погибших, обрадовало собравшихся. Наконец четвертая рота и ее почетные гости разошлись. Давикс и Синопа остались чуть дольше, проникаясь спокойствием этого священного места, но через некоторое время они также вернулись к своим обязанностям. Интей и Бранд не общались друг с другом. По крайней мере, не на словах. Но психический разговор между ними пролил свет на многое, заставив Бранда задуматься.
Затем часовня опустела, и прогностикар остался в огромном зале один.
Опустившись на колени перед алтарем и низко склонив голову, прогностикар шептал молитвы и литании в память о тех, кто пал в бою. Такое количество смертей сильно ударило по четвертой роте, и многие дни после очищения мира оставшиеся воины, которыми прежде командовал Дэрис Аррун, проводили
