– Ксэхо...

– И Трюсворлд, – сказал Дэйн. Этого он вспоминать не любил. В кошмарах он до сих пор видел лежащего в его койке покойника с его же, Дэйна, лицом.

– Помните, что тогда проскользнуло на борт “Королевы”?

Джаспер втянул в себя воздух:

– Эсперит. Тау кивнул. Али фыркнул:

– Старый мой друг Крейг, я тебя ценю и уважаю, но если ты хочешь вывалить на нас, что мы превращаемся в стаю космогончих с пси-возможностями, значит, ты слишком долго изучал эту вудуистскую чушь.

Дэйн усмехнулся, ожидая, что врач будет это опровергать. Рип тоже улыбался, и только Джаспер сидел с непроницаемым, как всегда, лицом.

После долгой паузы Тау ответил:

– Боюсь, что именно это я и собираюсь вам сказать.

На глазах у Тау Али Камил зарылся лицом в ладони. Молодой инженер испустил такой театральный стон, что трое его товарищей улыбнулись. Тау хорошо знал этих ребят, и, несмотря на шутовство Али, было видно, что ему это известие далось тяжелее всех. Тау подумал, глядя, как Али трясет головой, что чем дольше Али шутит, тем сильнее он расстроен.

Теперь Али сунул пальцы в уши и затряс ими, потом посмотрел на Дэйна.

– В чем дело, викинг? Не слышу тебя – думай громче!

Высокий и костлявый грузовой помощник улыбнулся, но настроение у него на самом деле было комбинацией легкой озадаченности и неопределенного неудобства. Это тоже не удивило Тау. Возможные реакции он предсказал довольно точно. О чем он не мог догадаться – как они это знание используют.

– Вопросы есть? – спросил он. Камил поднял прищуренные глаза:

– Есть. Как будем от этого избавляться?

– От чего именно? – возразил Тау. – От самого синдрома? Или от изменений в вашей нервной системе, от которых он возник?

– Подозреваю, – заметил Рип со своей спокойной улыбкой, – что это убрать не так просто, как срезать бородавку.

– Боюсь, что нет.

Тау ждал, пока до них это дойдет.

Али вздохнул:

– У тебя явно есть новости и повеселее. Можно выложить и их тоже.

Тау допил джекек, пустая банка автоматически сложилась, и он запустил ее в утилизатор.

– Прежде чем двигаться вперед, давайте вернемся назад. Я первым начал что-то замечать несколько месяцев тому назад: если кто-то из вас плохо спал, остальным тоже неизменно снились дурные сны. Я стал вести записи, учитывая, где вы спали при назначении на разные работы. Если вы находились по своим каютам, то есть относительно близко друг к другу, яркие сны одного действовали на других. При назначении на работы, требовавшие отсутствия, видимой реакции не было.

– Расстояние ослабляет воздействие, – заключил Джаспер.

Тау кивнул.

– Есть еще один момент – достаточно тонкий, и я не хотел вам говорить, чтобы...

– Старик все это знает? – перебил его Али.

– Капитан Джеллико знает, конечно. И доктор Кофорт тоже. Али вздохнул.

– Я в своем последнем рапорте отметил, что вскоре, наверное, с вами поговорю. Дэйн заинтересовался:

– А Старик на это что-нибудь сказал? Тау улыбнулся:

– Сказал только, что мне сочувствует.

– Тебе? – вытаращил черные глаза Али. – Тебе он сочувствует? А нам?

Дэйн засмеялся, Джаспер улыбнулся. Только Рип сидел, задумавшись и глядя вдаль.

Потом посмотрел на Тау:

– Второе, про что ты говорил, – сказал он. – Это насчет того, что мы иногда.., знаем, кто где?

У Тау сердце забилось чуть быстрее, но он изо всех сил постарался этого не показать.

– Да, это и есть второй момент. Я это заметил, когда мы так надолго сели на мель на Бирже. Если кто-то из вас искал другого, создавалось впечатление, что он бессознательно знает, где этот другой находится на борту “Королевы” и на борту ли вообще. Опять-таки этот синдром снимался расстоянием.

Дэйн запустил пальцы в свои желтые волосы, взъерошив их дыбом.

– Я думаю... – Он покачал головой.

– Ты это заметил, – подсказал Тау. – Я однажды видел твою реакцию.

– А это не может быть оттого, – спросил Дэйн, неуверенно улыбнувшись, – что мы просто знаем, где