Али переплел пальцы что хрустнули суставы, и потер руки.

– Даже по клавишам стучать больно. Слишком долго были в невесомости. Я тяжелый, как дирвартианский грозоящер.

Рип рассмеялся – то есть начал смеяться, но его смех оборвался жестоким, выворачивающим челюсти зевком. От этого Дэйн тоже зевнул так, что глаза заслезились.

Тау улыбнулся.

– Я вам обоим прописываю отдых. Вы знаете, что если кому-то придется устанавливать контакт, то это вам, и лучше будет, если вы не будете с ног падать.

Дэйн кивнул, чувствуя, что никогда еще не выполнял приказ с таким удовольствием.

Проспав тяжелым сном несколько часов, он вдруг проснулся, сел – и чуть не свалился с кровати. Одно мгновение тело было одним большим узлом, легкие изо всех сил пытались засосать воздух, но он лег обратно, успокаивая дыхание, и встал уже медленнее.

От горячего душа он проснулся настолько, что мозг заполнился вопросами. Но раньше чем начать искать на них ответы, он посетил Туи, которая слабо отозвалась на его стук. Она лежала в койке, и цвет ее кожи был все еще серым, а не нормальным зеленовато-синим. Гребень ее опал, и глаза были грустными.

Дэйн нахмурился, увидев возле ее изголовья полный стакан.

– Ты ела? – спросил он. – Пила?

– Нет, – ответила она. – Моя внутренность не хочет. – Она сплела пальцы. – Оно меня душит. – Она почесала бинт на локтевом сгибе. – Иглу не люблю, привязанная.

– Вот то, что в стакане, – настаивал Дэйн. – Это лечебный состав, Тау составил. Выпила бы – это тебе поможет.

– Нет, – ответила она свистящим голосом. – Еда – жидкая. Душит мое горло.

Дэйн подавил импульс подойти и заставить ее выпить. Он только кивнул и сказал:

– Потом зайду. – И вышел.

Он надеялся, что она заставит себя выпить то, что дал ей Тау.

Всех остальных, кроме Иогана Штотца, он застал в тесноте кают-компании. Перед каждым стояли еда и питье. Фрэнк Мура кивнул головой в сторону камбуза, и через минуту у Дэйна была тарелка свежей горячей еды в одной руке и кружка хорошего крепкого кофе в другой. Садясь, он заметил, как в каюту прокрался Синбад – мелькнуло пухлое и рыжее.

– Что нового? – спросил Дэйн, берясь за вилку.

– Они связались со мной недавно, – ответил Джаспер Уикс. – Они точно с “Ариадны”.

– Это плохо, – присвистнул Дэйн.

– Кроме очевидных, есть еще одна проблема. – Рип поставил кружку на стол и откинулся на спинку кресла. – Они уже не владеют заявкой...

– Конечно, – перебил Али, наклоняясь погладить Синбада, который свернулся у его ног и довольно мурлыкал.

– ..а это значит, – продолжал Рип, будто и не заметил, – что все, добытое ими с момента передачи заявки нам, – наше. Чтобы они с этим согласились, потребуются довольно щекотливые переговоры.

Дэйн Торсон закатил глаза с мучительным выражением лица:

– А ван Райк на другом корабле. Тау улыбнулся:

– Что означает, что эту проблему решать тебе. Дэйн отхлебнул кофе и заявил:

– Мне нужно знать, что это за люди, с которыми я имею дело, чтобы выработать подход.

Рип сказал:

– Я бы предложил вот что. На закате мы с тобой выходим и смотрим, не подойдут ли они к световому периметру нашего корабля. План тот же, что и утром: остальные вооружаются и стоят наготове за люками. Если мы установим разумный контакт, это будет началом.

Мура кивнул:

– Можем приступить к переговорам сразу. Все равно нельзя начинать добычу, пока мы не утрясем дело с этими людьми.

Али добавил:

– Сначала вызов принял Джаспер, но я попытался с ними поболтать. Насколько я понял, они не акционеры, просто экипаж, так что законные претензии на этот корабль у них вряд ли будут.

– Этого мы знать не можем, – возразил Дэйн. – Считалось, что весь экипаж погиб при нападении пиратов Флиндика. Кто наследники?

– Это было записано, – уверенно заявил Мура. – Мы проверили. Наследниками считались родственники капитана, и поскольку здешние ребята себя таковыми не объявили, мы можем спокойно считать, что они – просто наемный экипаж.

– Я не знаю всех входов и выходов Закона Торговли, – спокойно сказал Джаспер, – но никогда не слышал, чтобы претензии заявлял наемный экипаж. А вот что я слыхал – это как людей высаживали на планеты, если они устраивали неприятности.

– Я тоже об этом подумал, – вставил Али, чуть криво улыбнувшись. – Я уверен, что мы защищены законом любой системы. Согласятся ли с этим те добрые люди снаружи и подчинятся ли решению Совета