пошире, чтобы он забрался туда, и снова поглядела на старушку.

Старушка отступала в коридор, и рот ее уже открылся, словно она вот-вот закричит.

– Не волнуйтесь, бабушка, – попросила Алиса. – Не волнуйтесь. Это он так играет.

– Ой! – сказала бабушка. Она как будто немного успокоилась, услышав Алисин голос. – А мне-то показалось…

– Что?

– И не говори, дочка, – сказала старушка. – Мне почудилось, что твой котенок себе хвост пришивает. Глаза подвели.

Бабушка быстро забыла о своем испуге, уселась у окошка, развязала мешочек и достала оттуда два помидора. Один взяла себе, другой протянула Алисе.

– Ты куда, дочка? – спросила она.

– Я в столицу.

– Ясное дело – в столицу. – согласилась бабушка. – А что там делать будешь?

– Я еду космонавтов встречать…

– А-а! – воскликнула бабушка и вдруг задумалась. – Скажи, милая, – спросила она вдруг, – а у твоего котенка два глаза или один?

– Два, – заметила Алиса спокойно, – только он один глаз все время прижмуривает.

– Ну ладно. – Бабушка еще раз взглянула с опаской на сумку. – А я тоже на космодром еду.

– Встречать космонавтов?

– Да нет, не всех встречать. Сын мой возвращается. Инженер он.

Старушка достала из сумочки большую фотографию того космонавта, который понравился Алисе.

– Вот, смотри.

– А я его знаю, – сказала Алиса. – Его зовут Толо.

– Кто его не знает! – с гордостью сказала старушка.

– А почему вы в простом поезде едете? – спросила Алиса.

– А что?

– Так вы же мать космонавта. У нас родителей космонавтов всегда вместе с ними чествуют.

– Да куда уж мне, – улыбнулась старушка. – Я как жила в деревне, так и осталась. А мой Толо тоже скромный. Никогда не догадаешься, что космонавт. Вот ты читала, наверное, в газете, как у них авария произошла, как метеорит им стенку прошиб? Так это мой Толо наружу вылез и дырку заделал.

Сумка толкнула Алису в бок. Но она и без этого уже догадалась: вот как космическая чума проникла на корабль. Значит, Толо уже болен.

– Ничего, – сказала она вслух. – Мы его вылечим.

– Кого вылечим? – спросила бабушка.

– Да я так, случайно, – спохватилась Алиса.

– Мой Толо здоровый. Он никогда еще ничем не болел. Даже зубы у него никогда не болели. Вот какой у меня сын.

Бабушка погладила фотографию и спрятала ее в сумочку.

Алиса снова ощутила толчок. Археолог, видно, был взволнован. Чего же он хочет?

– Просись с ней, – раздался вдруг шепот.

– Что? – спросила бабушка. – Ты что-нибудь сказала?

– Да, – ответила Алиса. – Это я про себя. Я сказала, что счастливая вы.

– Конечно, счастливая. Такого сына вырастила! Даже зубы никогда не болели.

– Я про другое, – сказала Алиса. – Ведь вас к самому кораблю пустят.

– Конечно, пустят. Должна же я своего сына обнять.

– А мне придется далеко-далеко стоять. Может, даже и вообще в городе остаться. А мне так ваш Толо нравится! Честное слово, больше всех других космонавтов.

– Правду говоришь, девушка? – спросила старушка серьезно.

– Честное слово.

– Тогда я должна доброе дело сделать.

Бабушка задумалась, а Алиса посильнее прижала сумку к скамье. Археолог так волновался и беспокоился, что сумка дрожала, как будто в ней сидел не один котенок, а целый выводок.

– Беспокойный он у тебя, – сказала бабушка. – Ты его выпусти.

– Нельзя, – сказала Алиса. – Убежит.

– Слушай меня, доченька, – сказала старушка. – Сегодня у меня великий, можно сказать, день. Сын мой возвращается героем. И я хочу сделать доброе дело. И думаю, Толо меня за это не осудит. Пойдешь ты со мной. Пойдешь к самому кораблю и скажешь, что ты моя дочка, а Толо – твой брат. Поняла?

– Ой, спасибо! Ой, какое громадное спасибо! – воскликнула Алиса. – Вы и не представляете, какое вы замечательное дело сделали! И не только для меня, но и для себя, и для всех!

– Всякое доброе дело не только для одного человека – оно всех касается.

Разумеется, бабушка не поняла, что имела в виду Алиса, а Алисе так хотелось ей рассказать все, что она прикусила себе язык почти до крови, а Рррр словно угадал, о чем она думает, и просунул сквозь дырочку в сумке кончик ножа и уколол Алису.

Алиса от неожиданности подпрыгнула.

– Радуешься? – спросила бабушка. Она и сама была рада, видя, что рядом сидит счастливый человек.

– Радуюсь, – сказала Алиса и ущипнула сумку.

Поезд начал тормозить. За окном потянулись высокие новые дома.

Бывает же так – уж если повезет, то везет как следует. Бабушка не только пообещала Алису провести на космодром под видом своей дочки, но даже накормила ее обедом в кафе возле вокзала, показала ей город, потому что Алиса призналась, что она приезжая. А потом на такси привезла на космодром.

Уже задолго до космодрома машина замедлила ход и еле-еле выбиралась из пробок, чтобы снова через сто метров затормозить. Казалось, вся столица спешит на космодром. Шутка ли – возвращается первый космический корабль. Улицы были украшены флагами и портретами космонавтов, и каждый раз, когда бабушка видела портрет своего сына, она дергала Алису за рукав и громко говорила:

– Ну, кто там?

– Наш Толо, – отвечала Алиса.

– Правильно, наш с тобой мальчик.

И бабушка уже сама начала понемножку верить, что Алиса ее дочь. Наконец, когда впереди показались здания космодрома, машина окончательно застряла в потоке автобусов, машин, велосипедов и всяких других видов транспорта. Шофер, повернувшись к своим пассажирам, сказал с грустью:

– Советую вам дальше идти пешком. А то до вечера простоим. Мертвое дело.

Тогда бабушка с Алисой распрощались с шофером, заплатили ему и пошли дальше пешком. Шофер догнал их через двадцать шагов.

– Я машину бросил, – сказал он. – Ну что с ней сегодня случится? Кому она сегодня нужна? А я себе не прощу, если прилет не увижу.

У здания космодрома стояла первая цепь полицейских в белых праздничных мундирах. Шофера они не пропустили, и он остался в громадной толпе тех, у кого не было билета. А бабушку с Алисой пропустили почти без разговоров. Бабушка показала им свои документы, и тогда один из полицейских даже сказал:

– Давайте я с вами до поля дойду. Чтоб вас никто больше не задерживал.

Бабушка тотчас наклонилась к Алисиному уху и прошептала:

– Он сам-то без нас на поле бы не попал. Охота ему была людей не пускать. Ему посмотреть хочется, как наш Толо из корабля выйдет.