– Не шевелиться! Вы в плену!

Прикрыв ладонью глаза от яркого света, я посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос. По ровному, блестящему полу громадной пещеры к нам шли толстяк, по прозвищу Весельчак У, и доктор Верховцев, опять надевший свою шляпу. В руках у них были пистолеты, направленные на нас.

С другой стороны подходили еще два человека в черных кожаных мундирах.

– Бросить оружие! – приказал толстяк. – Ну, кому говорю?

– Слушайся его, – шепнул я Полоскову. Только у Полоскова был с собой пистолет.

Полосков вынул пистолет из кобуры и бросил на пол. Пистолет громко звякнул.

Сеть поднялась.

За несколько секунд, пока не подошли наши враги, я успел оглядеться. Ловушка, в которую попал наш «Пегас», была громадной, но невысокой пещерой. В ней на некотором расстоянии друг от друга стояли два корабля – «Пегас» и «Синяя чайка». Между ними, освещенные ослепительным светом прожекторов, мы казались муравьями на полу большой комнаты.

Я посмотрел на моих друзей. Полосков глядел на подходивших врагов, и губы его сомкнулись в тонкую ниточку. Зеленый сжал кулаки и стал так, чтобы загородить спиной Алису. Алиса прижалась ко мне. А с другой стороны к моей ноге прислонился желтый от страха индикатор.

– Вот и попались, голубчики, – сказал Весельчак У. – И очень хорошо.

Он говорил без злости и даже улыбался при этом. Но у доктора Верховцева, который успел переодеться – снять скафандр и надеть свою шляпу, – лицо было совершенно неподвижно, как маска, и глаза казались пустыми.

Алиса отошла от меня на полшага.

– Ты куда? – спросил я ее.

– Я здесь, – шепнула Алиса.

Два человека в черных мундирах держали нас на прицеле, пока Верховцев по приказанию толстяка подошел к нам вплотную и подобрал пистолет капитана. Потом он быстро обыскал нас, проводя холодными руками по бокам и залезая в карманы.

– Все в порядке, – сказал он тихо, – больше у них оружия нет.

– Да и откуда быть оружию? – засмеялся толстяк. – Они же ловят бабочек. И не знали, что сами попадутся в ловушку. Как и этот вот. – Весельчак У показал толстым, словно составленным из трех сарделек, пальцем на «Синюю чайку». – Сами в ловушку попались! Никто не звал! – и громко рассмеялся. Потом приказал: – Надеть на всех кандалы!

Видно, наручники были заготовлены заранее. Один из черных людей открыл сумку, висевшую у него на плече, и достал оттуда связку блестящих наручников. Пока он возился, разбирая наручники по парам, толстяк подошел ко мне вплотную и сказал, тыча в меня жирным пальцем:

– Ну что, не хотел отдавать говоруна, профессор?

– Не хотел, – ответил я.

– Погляди на него, – обернулся толстяк к Верховцеву. – Пожалел говоруна для старого друга! А где теперь птичка?

– Не знаю, – сказал я, хотя, конечно, знал, что говорун остался на корабле.

Видно, говорун толстяку все равно был нужен. И он сказал Верховцеву:

– Пойди осмотри «Пегас».

Потом обернулся снова ко мне и добавил:

– За то, что ты, профессор, сказал мне неправду, ты будешь наказан. И очень больно. Мои помощники это умеют делать. Но не сейчас, не сейчас… Наденьте на них наручники. Никогда нельзя им доверять.

Человек в черном мундире подошел ко мне и щелкнул наручниками. Руки мои были скованы.

– Следующий! – приказал Весельчак У.

Его помощник подошел к Полоскову. Он двигался размеренно и действовал так точно и обстоятельно, что у меня появилось подозрение, не робот ли это.

– Следующий, – сказал толстяк.

Наручники щелкнули на руках Зеленого.

– Следующий!

Помощник наклонился к индикатору и остановился в нерешительности. У индикатора десять ножек, и все такие тонкие, что их не заковать в наручники.

– Дурак! – сказал толстяк. – Девчонке надень! – Он оглянулся. – А где девчонка?

Алисы нигде не было.

– Где девчонка? – суетился Весельчак У, и улыбка пропала с его лица, и странно было смотреть, как его короткие толстые руки метались и суетились отдельно от тела.

– Какая девчонка? – спросил один из черных мундиров.

– Тут была девчонка! – кричал толстяк. – Ее звали… как ее звали? – Он достал из кармана записную книжку и прочел по складам: «А-ли-са». Где Алиса? – На этот раз он смотрел на меня.

– Какая Алиса? – спросил я как можно спокойнее.

А в это время я ломал себе голову, как она сумела убежать. Ведь мы стоим на открытом месте, даже спрятаться негде.

– Была девчонка, – настаивал толстяк. – Я ее видел. Ты ее видел? – спросил он у Верховцева, который стоял, опустив руки, и будто спал с открытыми глазами.

Тот человек в черном, который ходил на «Пегас» за говоруном, вернулся обратно. Он тащил птицу, взяв ее за ноги, и голова говоруна болталась, чуть не доставая до пола.

– А, нашел, – обрадовался толстяк. – Открути ей голову.

– Чего? – спросил тот.

– Голову, говорю, ей открути. Она нам больше не нужна.

– Ни в коем случае! – возмутился я. – Нельзя говоруну голову скручивать. Это, возможно, последний говорун на земле.

Индикатор от возмущения посинел и бросился на тонких ножках к говоруну, желая, видно, его освободить. Но Весельчак У заметил это и рассмеялся.

– И ты туда же! – сказал он и ловко для такого толстого человека извернулся и подставил индикатору ножку.

Индикатор упал и почернел от обиды.

– Ну, – сказал толстяк, – ты чего время теряешь? Я же сказал, больше говорун нам не нужен. Отвинти ему голову.

Не знаю, понял говорун толстяка или нет, но он забился в руке черного человека и заговорил незнакомым мне голосом:

– Птица говорун охраняется законом планеты Блук как очень редкое и интересное создание. Охота на говорунов воспрещена, и нарушители этого правила подвергаются штрафу и общественному негодованию.

– Да заткни ты ему глотку! – завопил Весельчак У. – И без него хлопот полон рот!

И вдруг случилось совершенно непонятное происшествие. Человек в черном мундире поднял говоруна за ноги повыше, чтобы перехватить его за шею, и только протянул руку, как вдруг потерял равновесие и со всего маху упал на пол, ойкнул от неожиданности и упустил говоруна. Говорун на лету перевернулся и взмыл к потолку.

– Стреляй! – крикнул толстяк, выхватывая пистолет.

Загремели выстрелы. Раз или два пули чуть было не попали в говоруна, но он увернулся от них и полетел в дальний, неосвещенный конец зала.