Двое слуг поторопились к столу, чтобы убрать пустые миски и остатки хлеба, но Лето отослал их движением руки, чтобы они не прерывали его речь.

– На следующей неделе исполнится двадцать лет с тех пор, как мой отец погиб во время корриды. – Он взглянул на портрет старого герцога, одетого в костюм матадора. – Вспомнив об этом, я подумал также о тех грандиозных увеселительных представлениях, которые устраивал герцог Пауль для своих подданных. Они отвечали ему за это любовью, и мне кажется, что и я должен создать для подданных подходящее представление, которого ждут от герцога Каладана.

Гават внезапно насторожился.

– Что вы намерены делать, мой герцог?

– Ничего столь же опасного, как бой быков. – Лето улыбнулся Виктору, а затем и Ромбуру. – Но я хочу сделать нечто такое, о чем люди будут долго и с удовольствием вспоминать. Скоро мне придется посетить Совет Ландсраада на Кайтэйне, чтобы снова приступить к дипломатической миссии по прекращению вражды между Моритани и Эказом, особенно учитывая, что, вероятно, в ближайшем будущем мы заключим более тесный союз с Домом Эказа.

На мгновение он, явно смутившись, замолчал, но затем продолжил:

– На прощание, перед отбытием, я хочу пролететь на клипере, украшенном знаменами, во главе красочной процессии над равнинами нашей планеты. Мой народ увидит знамена и украшенные корабли.., и пожелает своему герцогу удачи в его трудной миссии. Мы пролетим над рыбацкими флотилиями и над рисовыми фермами.

Виктор восторженно захлопал в ладоши, а Гурни кивнул в знак одобрения.

– Хо, это будет замечательное зрелище. Выставив локти на стол, Ромбур оперся квадратным подбородком на руки.

– Э… Лето, разве Дункан Айдахо не возвращается с Гиназа в самое ближайшее время? Ты будешь отсутствовать, когда он приедет? Или мы совместим празднество с торжествами по случаю его возвращения?

Подумав, Лето покачал головой.

– Я пока не имею от него известий, думаю, что он вернется не раньше, чем через пару месяцев. Гурни стукнул кулаком по столу.

– Черт возьми! Человек возвращается к нам Оружейным Мастером, прошедшим обучение на Гиназе, и заслуживает отдельного приема, разве не так?

Лето рассмеялся.

– Ты прав, Гурни! Для этого у нас будет много времени, когда я вернусь с Кайтэйна. Если мой меч будут держать такие люди, как ты, Туфир и Дункан, то мне нечего опасаться никаких врагов.

– Милорд, враги могут ударить и другим способом, – сказала Джессика, и в голосе ее прозвучало явное предостережение.

Кайлея напряглась, но Лето ничего не заметил. Он лишь посмотрел на ведьму и ответил:

– Я очень хорошо это знаю.

В голове Кайлеи уже заработал механизм. В конце обеда она извинилась и отправилась к Кьяре рассказать о том, что задумал герцог Лето.

Эту ночь Лето провел на жесткой кушетке в зале ожидания муниципального космопорта, в то время как слуги готовили все необходимое для гала-представления. Через несколько дней небесный клипер, украшенный яркими парусами, будет готов к праздничной процессии.

Оставшись одна в своих покоях, Кайлея вызвала Суэйна Гойре и соблазнила его, как она делала много раз в прошлом. На этот раз она своими звериными ласками удивила капитана и довела его до полного изнеможения. Внешне он был очень похож на Лето, но по сути это был человек совсем иного склада. Когда капитан уснул, Кайлея похитила из кармана на его поясе, брошенном на пол, крошечный ключ с кодами. Этот ключ использовался очень редко, и должно пройти некоторое время, прежде чем Гойре заметит пропажу.

На следующее утро Кайлея вложила ключ в сухую сморщенную ладонь Кьяры и сжала ее пальцы поверх ключа.

– С помощью этого ключа ты сможешь проникнуть в арсенал Атрейдесов. Действуй с осторожностью.

Черные, как у ворона, глаза Кьяры вспыхнули. Она быстро спрятала ключ в складках своего платья.

– Все остальное – мое дело, миледи.

Пятеро самых великих Оружейных Мастеров, собравшись на административном острове Гиназа и следуя вековой традиции, устроили устный экзамен оставшимся в живых курсантам Школы. Молодым воинам были заданы вопросы, касающиеся истории, философии, военной тактики, древнего стихосложения, музыки и прочих дисциплин, в полном соответствии с требованиями и установлениями академии воинских искусств.

Но каким сухим и печальным был этот экзамен. Трагедия наложила свой черный отпечаток на всю деятельность Школы Оружейных Мастеров.

На всех островах архипелага Гиназа царили возмущение, ярость и скорбь по шестерым подло убитым курсантам. Хвастаясь своим варварством, грумманцы выбросили в море тела четверых человек, и прибой выбросил их на берег главного острова. Двое других – Дункан Айдахо и Хий Рессер – пропали без вести, видимо, затерявшись в океане.

На верхнем этаже центральной башни, в экзаменационном зале, пять великих мастеров, обнажив церемониальные мечи, сидели вдоль прямого края полукруглого стола, выставив перед собой клинки мечей, острия которых выступали за край стола, словно лучи сияющего солнца. Каждый курсант, отвечая на вопросы, видел перед собой эти смертоносные клинки, отвечая на трудные вопросы.

Экзамен сдали все. Теперь Карсти Топер и администрация Школы организуют возвращение новоиспеченных Оружейных Мастеров на их родину, где молодым воинам предстоит применить на практике то, чему их учили. Некоторые выпускники уже направились в расположенный неподалеку космопорт.

Старые Оружейные Мастера остались наедине с последствиями трагедии.

Тучный Ривви Динари сидел в центре, сжимая в руках шпагу герцога Пауля Атрейдеса и украшенный драгоценными камнями фамильный кинжал Моритани, найденные среди личных вещей Дункана и Рессера. Рядом с Динари, понурив седую голову, сидел Морд Кур.

– Мы часто посылали на разные планеты извещения о смерти курсантов, но такого у нас не случалось никогда.

Жилистый и суровый Джеймо Рид, огрубевший за много лет пребывания на должности смотрителя тюрьмы, не мог остановить слез. Он горестно покачал головой.

– Курсанты Гиназа погибали, но от того, что не выдерживали тренировок, но никогда, никогда не становились они жертвами преднамеренного убийства.

Администрация Школы обратилась в имперские инстанции с протестом – с прикрытыми культурными фразами оскорблениями и порицаниями, которые мало значили для бесчестного Хундро Моритани. Этот человек ни разу не выразил своего раскаяния по поводу своего подлого нападения на Эказ. В Ландсрааде и Императорском Совете проходили слушания, на которых решали вопрос о том, как ответить на вызывающее поведение Груммана. Главы многих Великих Домов прибыли на Кайтэйн, чтобы выступить в Совете. Но что может сделать Совет? Только выразить порицание, наложить штраф или объявить мелкие санкции… Что все это значит для такого бешеного пса, как виконт?

Грумманцы были уверены в своей безнаказанности.