И решил обратно пока не возвращаться.

Отца с матерью все равно дома нет, Николай Николаевич в больнице. А если отказаться от прогулки по отдалённому будущему, то этого себе никогда в жизни не простишь. Может, Коля ещё усомнился, если бы у него были грязные ботинки, но уборщик ему помог. Чего ещё остаётся желать путешественнику по времени?

Сначала надо было решить, куда идти.

Колин дом стоял в переулке Сивцев Вражек. Дом этот пожилой, построен ещё до революции. Коля рассудил так. Какие-то московские дома обязательно должны сохраниться — ведь даже раньше дома стояли по триста лет. Значит, если Коля пойдёт направо, туда, где раньше был Гоголевский бульвар, он что-нибудь знакомое и встретит. Ориентируется он неплохо, ни разу в лесу не заблудился. В Москве он не пропадёт. Даже через сто лет. Только лучше не спрашивать дорогу у прохожих: они заподозрят что-нибудь неладное.

И Коля направился к бульвару.

Он шёл по розовой дорожке шириной метра три, которая чуть пружинила под ногами. За деревьями, окружавшими газон, дорожка влилась в широкую улицу.

Как только Коля вышел на неё, сзади раздался голос:

— С дороги, мальчик! Ты где шагаешь? Хочешь, чтобы тебя сбили?

Коля отпрыгнул в сторону и увидел, что его догоняет странный старик. Старик ехал на одноколесном велосипеде, расставив руки для равновесия, будто цирковой акробат. Он и одет был, как акробат: в зелёное облегающее трико и красные мягкие тапочки с длинными, острыми, даже чуть свисающими вниз носками. У старика были седые волосы ёжиком и длинные усы, тоже расставленные, наверно, для равновесия.

Старик догнал Колю и сказал:

— Проводи меня немного, мне скучно ехать одному.

Колесо велосипеда было небольшое, старику приходилось часто крутить педали, но все равно ехал он медленно.

Коля пошёл рядом.

— Ты к маскараду готовишься? — спросил старик, осматривая самый обыкновенный Колин костюм.

Коля решил, что главное — осторожность.

— Да, — сказал он, — к маскараду.

— Ты неправильно оделся, — сказал старик. — В мои времена все мальчики ходили в так называемой школьной форме. Школьная форма состояла из темно-серых с синим отливом брюк и такого… как бы сказать… пиджака. Ты знаешь, что такое пиджак?

— Представляю, — сказал Коля. И чуть было не добавил, что у его отца пиджак и вообще у всех мужчин пиджаки. Но тут же спохватился: прошло много времени, наверно, ребята забыли про пиджаки.

Но старик не обращал внимания на ответы Коли. Ему самому нравилось говорить. В кустах, рядом с дорогой, стояла скамейка. Она была мало похожа на скамейки, которым положено стоять на улице. Она была низкой, похожей на диван. Когда старик слез со своего колеса и сел, пригласив Колю последовать его примеру, оказалось, что скамейка мягкая, словно набита пухом.

— Отдохнём, — сказал старик. — Пять минут. Я немного запыхался. Меня зовут Павлом. А тебя?

— Коля.

— Ты не спешишь?

Коля не знал, что ответить. Он не знал, спешит он или нет. Конечно, жалко было сидеть на мягкой скамейке и терять время на разговоры о пиджаках, в которых Коля разбирался лучше старика Павла. Но старик был первым человеком из будущего, с которым Коля встретился. И он ни в чём Колю не подозревал.

Старик не стал ждать ответа.

— Так вот, — сказал он, — я должен подробнее объяснить тебе, что такое пиджак. Это старинный род одежды, в которой мужчины ходили во времена моей юности. Происходит он от сюртука, который носил Пушкин…

— А почему вы не купите двухколесный велосипед? — перебил старика Коля.

— Ведь неудобно на одноколесном ездить.

— Врачи рекомендуют, — сказал старик. — Для развития мышц. В моём возрасте нельзя пренебрегать советами врачей. Ты хочешь мои мышцы пощупать?

Старик согнул руку в локте и дал Коле пощупать мышцы. Мышцы были крепкие. Покрепче, чем у Коли.

— Так вот, — продолжал старик. — Пиджаки застёгивались на пуговицы… Впрочем, ты об этом знаешь, в твоём маскарадном костюме есть эти неудобные предметы. Я рекомендую внести поправки в твой костюм.

— А мне кажется, — сказал Коля, стараясь говорить вежливо, — что у меня совершенно правильный костюм. Он не школьный, а так, на каждый день.

— На каждый день мы носили белые рубашечки, — возразил старик Павел, — и чёрные брючки. И сандалии. Да-да, сандалии.

— Так это когда было… — сказал Коля. — Совсем в другое время.

— Как так — в другое? — удивился старик. — В какое другое?

Коля на взгляд прикинул возраст старика — получалось лет шестьдесят. 2082 минус шестьдесят — получается 2022. Плюс десять или двенадцать лет. Получается 2032.

— Ну, в тридцатых годах этого века, — сказал Коля.

Старик начал хохотать так, что два зелёных попугая взлетели с ветки и закричали человеческими голосами:

— Позорр! Позорр! Кто соррвал ррозу?

— Ну и наивность! — сказал старик, вытирая слезы. — Ну и шутник! Ты мне льстишь безбожно. Неужели я так молодо выгляжу?

— Не очень молодо, — сказал чистую правду Коля, — но на велосипеде вы катаетесь ещё хоть куда.

— Тогда я открою тебе тайну. Мне завтра исполнится сто семнадцать лет.

— Не может быть! — сказал Коля. — Значит, вы из Абхазии?

— Почему?

— Там живут долгожители. Но они питаются сыром и вином и пасут овец.

— Нет. Я из Москвы, а питаюсь я большей частью кефиром и очень люблю бараньи отбивные. Ты любишь бараньи отбивные?

— Обожаю, — признался Коля. Он всё ещё не мог одолеть удивление. — Значит, мы с вами ровесники!

— В известном смысле, — согласился старик. — Если принять во внимание твой костюм, мы ровесники. Но должен тебе ещё раз с полной ответственностью повторить, что в моё время мальчики одевались иначе. Я мог забыть, что было пятьдесят лет назад, но что было в прошлом веке, помню.

Ну что ты будешь делать! Старик был так уверен, что спорить с ним невозможно. Да Коля и не хотел спорить. Он был поражён. Рядом с ним сидел его сверстник. Который через сто лет катается на одноколесном велосипеде и носит красные тапочки. Значит, может, и Коля будет жить ещё сто лет?

— А как здоровье? — спросил Коля участливо. — Не беспокоит?

— Не жалуюсь. Спасибо медицине. Только сплю плохо.

— Ну, это не страшно, — сказал Коля. — А вы какую школу кончали?

— Сто двадцать третью, английскую. На проспекте Мира.

— Я тоже в английской учусь, — сказал Коля. — Ду ю спик инглиш?

— Иес, ай ду, — сказал старик Павел. — И хорошо учишься?

— Когда как, — сказал Коля. — Задают много.